Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Кто? – спросил Мартин тихо, но с плохо скрываемым гневом.

– Альфред. Тёплый приём от любимого отца.

– Из-за разговора о Манчестере?

Кэндис покачал головой.

– Нет. Кто-то слил ему фотографии нашей совместной вылазки. Снял момент встречи у ворот и поцелуй, а потом отправил материалы Альфреду. И, признаться, я даже догадываюсь, кто. Альфред оценил, как видишь.

Кэндис вздохнул и вновь поправил волосы, закрывая пострадавшую часть лица.

– Идём, – произнёс Мартин, сжимая ладонь в своей руке и чувствуя ледяное прикосновение с трудом сгибающихся пальцев. – Ты замёрз. Давно ждёшь?

– Часов… пять? Наверное… Не знаю.

– Почему не позвонил?

– Телефон остался там. Да и не только телефон. Все вещи в доме отца, – дёрнув плечом, ответил Брайт. – Денег у меня не было.

– Идём, – повторил Мартин, потянув Кэндиса, не думавшего сопротивляться, за собой.

Попутно прикидывал, что может грозить человеку, ворвавшемуся в чужой дом с целью убить хозяина. Явно ничего хорошего. Но в этот момент Мартин думал лишь о том, что хочет уничтожить Альфреда Брайта.

Без суда и следствия.

Жаль только, что обстоятельства играли против него, отдав все козыри в руки Альфреда. Именно он мог смести Мартина с лица земли, вынеся ситуацию на обсуждение, тем самым уничтожив репутацию и академии, и её директора.

И если второе Мартин мог пережить без проблем, то допустить возникновение скандала, порочащего «Чёрную орхидею» – нет.

Он просто не имел на это права.

========== Глава 7. Тот, кто платит по счетам. ==========

В гостиной на столике стояла чашка – на самом дне остатки чая с кусочками клубники. Рядом лежали использованные ватные палочки, пахнущие антисептиком и частично окрашенные красным. Когда Мартин взялся обработать ранку, из неё вновь засочилась кровь. Кэндис шипел и матерился, но всё же смирился с необходимостью лечения.

После душа он переоделся в вещи Мартина. Благо, что комплекция и рост были почти идентичными. Рубашка и джинсы сели идеально. Не трещали по швам, но и не болтались, как на палке.

Кэндис, только оказавшись в квартире, осознал, насколько замёрз, несмотря на то, что из дома вылетел в куртке и обуви. Разуться он не успел, только что шарф размотал.

Притворная ласковость Альфреда быстро исчезла, уступив место истинным эмоциям, среди которых преобладала ненависть. Слушать Кэндиса Альфред не стал. Зачем это делать, если можно сразу выбить дурь из головы глупого отпрыска?

Стоя в ванной комнате, Кэндис внимательно разглядывал собственное отражение в зеркале. Снял грязную рубашку и не удержался от смешка. Тело было покрыто синяками – то тут, то там тёмные пятна, найти бы живое место.

Пострадавшую часть лица Кэндис продолжал закрывать волосами. Мартину приходилось придерживать их, чтобы не мешали проводить лекарские манипуляции.

Антисептик щипал отчаянно. Мартин и сам это знал, поскольку периодически обрабатывал им мелкие ранки. Ощущения были не из приятных.

Вскоре с лечением было покончено, и Кэндис вздохнул с облегчением, не скрывая радости, чем Мартина рассмешил.

Выпив предложенный чай, Кэндис устроился на диване, положив голову Мартину на колени и прижав к груди подушку. Глаза он закрыл, говорил тихо, без истеричной театральщины и заламывания рук.

Рассказывал о том, как его встретили. О фотографиях, брошенных в лицо, обвинениях Альфреда, очередной лекции, посвящённой неблагодарным детям. О сорванной – в перспективе – свадьбе, что так старательно устраивал Альфред, о том, что оплачивать последний триместр обучения в «Орхидее» глава семьи Брайт более не намерен. А ещё о том, что он, Кэндис, получит прощение только в том случае, если вернётся домой в ближайшие двадцать четыре часа, полностью признает правоту отца и пообещает никогда не думать о своих пристрастиях. В противном случае, пусть забудет о родственниках и о том, что именно ему должно было достаться кресло главы воздушной империи.

В ход шло всё, начиная от уговоров, заканчивая угрозами. Где-то в середине обсуждения промелькнули ультиматумы, но их было немного. Уговоров ещё меньше. Угрозы преобладали. Причём, касались они не только самого Кэндиса.

Досталось и Мартину.

Ожидаемо.

Они оба знали, что так будет.

Нелепо иметь джокера в рукаве и не попытаться пойти ва-банк, мирно приняв чужие условия.

Альфред был не из числа таких людей.

Он не принимал условия, навязанные извне, не прогибался под мнение посторонних. Он сам прогибал и сам навязывал.

Мартин бережно перебирал пряди, осторожничая. Внимательно слушал. Думал, что мог последовать советам родственников и остаться ночевать в пригороде. Наслаждаться природой и обществом родни.

Радовался, что этого не сделал.

Они провели в разговорах почти всю ночь. Потянувшись к телефону, Мартин разблокировал экран. Часы показывали начало шестого.

Многие люди в это время просыпались и собирались по делам, а эти двое ещё даже не ложились.

– Пойдёшь в кровать? – спросил Мартин, заметив, что Кэндис смотрит на него мутными глазами.

– Можно и тут выспаться, – ответил Брайт, потянувшись и погладив Мартина по чуточку колючей от пробивающейся щетины щеке. – Мне лень двигаться. Если только ты не…