Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Кэндис не договорил.

Мартин всё-таки взял его на руки, намереваясь донести до кровати.

Ничего сложного. Всего-то несколько десятков шагов.

– Я же пошутил, – вяло запротестовал Кэндис.

– Зато я – нет. В конце концов, принцам не чужды романтичные поступки.

– Принцам? Ты помнишь ту дурацкую сказку?

– С драконом, чьё имя Реджина?

– Точно помнишь.

– Помню, – не стал отрицать Мартин, укладывая Кэндиса на постель. – Долгое время она мне напоминала о собственных попытках что-то сочинять.

– Удачные были попытки?

– Нет.

– Но хотя бы примерное содержание своих творений расскажешь?

– Я не так уж часто брался за перо. Если совсем честно, то лишь однажды.

– Расскажи, – попросил Кэндис. – Ребёнку больно и антисептик жжётся. Ребёнку надо спать, и он уснёт. Но сначала хочет сказку.

В глазах его были смешинки. Очередное проявление актёрского таланта. Попытка подурачиться. Разве что губы не надувает и не разговаривает писклявым голосом с капризными нотками.

– Ребёнок? – прищурился Мартин. – Придётся попросить у Лиз несколько уроков по уходу за младенцами, а потом закупиться детским питанием.

– Мартин.

– Я тоже шучу.

– Только произносишь это с таким серьёзным лицом, что я начинаю верить.

– Вживаюсь в роль.

– Ты просто не хочешь рассказывать о своих литературных шедеврах.

– Да какие там шедевры. Творение юного дарования, не в лучшем значении этого выражения.

– Мне интересно.

– Хорошо. Уговорил. Если хочешь, я расскажу. Готов?

Кэндис присел на кровати и согласно кивнул. Только что блокнот с ручкой не приготовил, чтобы записывать за тем, кого раскрутил на интервью. Удивительно, что глаза от предвкушения не горели.

Мартин кашлянул, прочищая горло, будто собирался произнести длинную проникновенную речь, что произведёт эффект разорвавшейся бомбы. Этакую речь-откровение. Признание от корифея жанра с наставлением молодым-начинающим.

– Точно готов?

– Да!

– Тогда слушай внимательно. Два раза повторять не стану. Это была история Леди Кометы. Всё.

– Коротко, но ясно. Чёрт! Это шедеврально. Нет, правда, – засмеялся Кэндис, по привычке чуть запрокидывая голову; отсмеявшись, откинулся на подушки и запустил ладонь в волосы, пропуская их сквозь пальцы. – Почему ты перестал писать? Всё-таки навыки стоит развивать. История дракона Реджины и прочих героев тоже была так себе. Теперь прекрасно понимаю, насколько слаб и беспомощен был тот текст, но тогда… Был запал, подкреплённый желанием отблагодарить и порадовать человека, не оставшегося равнодушным ко мне. Не знаю, почему вообще захотел подарить тебе тот текст. На выходе это было наивно, но процесс создания один из самых лучших в моей жизни.

– Почему бросил? Скажем так, это явно не было моей истинной целью. Я мечтал о реках крови, ножах и…

– Да вы маньяк, господин директор.

– О сотнях спасённых жизней.

– Или не маньяк, а вполне благородный член общества с мечтами, достойными уважения, – хмыкнул Кэндис. – Хирургия, да?

– Да. Несколько лет только об этом и думал, но так уж вышло, что не сложилось у меня с хирургией. Сейчас думаю, что это даже к лучшему, – Мартин развёл руками. – Как видишь, мечта была далека от сочинительства. В любом случае, моя Леди Комета рядом не стояла с драконом. Хотя, стоит признать, я ею долгое время гордился. Никому не показывал, но гордился. Потом случился небольшой скандал, и… В общем, после того, как Терренс зачитал текст моей истории с присущим ему сарказмом, комментируя едва ли не каждое предложение, сочинять ещё что-то мне расхотелось. Да и, откровенно говоря, это был всего лишь эксперимент. Не призвание, не желание поделиться с миром своими размышлениями, а способ убить скуку. Если в нескольких словах, то текст был кошмарен, я жажду его забыть, но, увы, рукописи не горят, – произнёс Мартин, присаживаясь на край кровати и поправляя одеяло.

– А я бы почитал.

– Смех продлевает жизнь, да?

– Нет. Просто некоторые идеи как хорошее вино. Им нужно вызревать, – пояснил Кэндис. – Если не получилось в первый раз, то во второй может выйти что-то такое, созвучное с моим именем.

– Конфетка?

– Точно, она. И вариантов море найдётся, от детской сказки до эпичного фэнтези.

– Может быть, однажды я наберусь храбрости и перескажу тебе этот ужас в подробностях, – пообещал Мартин. – Но, пожалуй, пройдёт немало времени, прежде чем я открою рот.

– Это лучше, чем ничего. Ловлю на слове, господин директор.

– Считай, что поймал. Спокойной ночи.

– И доброго утра, Мар-тин, – Кэндис, удовлетворившись своей маленькой победой, улыбнулся и прикрыл глаза. – Это актуальнее.

К Мартину сон никак не приходил. Его отгоняла злость, по-прежнему царившая в душе. Она не угасла ни на мгновение, просто тихо тлела, чтобы затем вновь вспыхнуть с новой силой.

Пролежав на кровати определённое время, бесцельно проглядев в потолок, Мартин понял, что должен сначала разобраться с проблемами, а потом уже, расставив все точки над нужными буквами, получать заслуженную награду в виде крепкого и здорового сна.