Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Тебе, Марвел. Тебе. И в тебя. Точнее, в то, что ты не окончательно стал каноничной, эталонной сукой без капли чего-то светлого, – произнёс Роуз, перед тем, как выскользнуть за дверь.

========== Глава 8. Тот, кто взрослеет и принимает решения. ==========

Трахнулся с Гарретом Марвелом.

Новое достижение разблокировано.

Неоднократно, если говорить откровенно.

Вот только начисление баллов опыта до сих пор не произошло. А если они и начислены, то совершенно непонятно, что с ними делать.

Каждый раз, когда накрывает воспоминаниями о случившемся, становится, говоря откровенно, не по себе. Никакого чувства гордости за себя, прекрасного, никакого восторга от осознания, что давняя мечта исполнилась и вроде даже не повлекла за собой огромное количество мерзких событий.

Принимая во внимание особенности характера Гаррета, вспоминая его реакции на определённые поступки, ожидать можно было чего угодно. Порождения новой волны сплетен и слухов, распространённых по горячим следам, попыток мутить воду и проезжаться раз за разом по личности человека, совершившего одну из самых больших ошибок в жизни.

Безусловно, приятных, но…

От этого ошибками они быть не переставали, напротив, порождали в голове когнитивный диссонанс, не позволяя расслабиться окончательно, вклеить воспоминания о славно проведённом времени в дневник памяти, помахать на прощание рукой и отпустить окончательно.

Принять как данность.

Смириться.

Убедить себя в правильности и правдивости умозаключений.

Школьные годы оказались позади, отгремели фейерверки, расцвечивающие ночное небо миллионами разноцветных огней, остались в шкафу чёрные мантии и такого же цвета шапочки.

Успешно сданы экзамены A-levels.

Впереди забрезжил свет, открылось множество новых дверей. Наступила очередная осень и начинается новая жизнь, в которой найдётся место для новых знаний, новых знакомств и новой любви к человеку, возможно, куда более достойному, чем мистер Марвел. Младший, само собой.

Но…

Чем чаще Роуз размышлял об этом, тем чаще приходил к выводу, что школьная любовь, в его случае, оказалась на удивление сильной и крепкой. Наверное, она по многим пунктам не дотягивала до определения идеала, не ей было тягаться с классическими историями, запечатлёнными на бумаге, но… Он, в общем-то, и не претендовал на подобное. Не желал, чтобы его жизнь увековечивали на страницах романов. Он, как и большинство других людей, просто хотел жить и быть счастливым.

Он не рыдал по ночам в подушку, не изводил носовые платки в промышленном масштабе и не коротал вечера за распитием алкогольных напитков в попытках унять тоску. Его лето и начало осени получились яркими, с насыщенной культурной программой. Время, свободное от учёбы, оказалось заполнено многочисленными событиями, принимая участие в которых, практически невозможно заскучать, только если очень постараться.

Однако иногда накатывало, и Розарио думал о причинах, толкнувших его в объятия Гаррета.

Это случилось не во время учебного года и не на выпускном вечере, где-нибудь за сценой, отделённой тяжёлым занавесом, пока никто не видит. Нет, совсем нет.

Подобный расклад был нелеп.

Роуз продолжал придерживаться мнения, что заводить «служебные» романы – не его стезя. Риск велик и неоправдан. Себя Роуз рисковым не считал, потому предпочитал подстраховаться на всякий случай и держаться от Гаррета на расстоянии, во избежание разного рода двусмысленных ситуаций. Получалось прекрасно. Наступившая пора экзаменов не способствовала пестованию романтичных настроений и активным охам-вздохам при луне.

Роузу хотелось показать максимальные результаты, хотя, признаться, он не претендовал на попадание в число тех пятнадцати процентов учеников, что после академии поступали в Кембридж или Оксфорд.

Амбициозность Розарио проявлял умеренную, понимая: в научную деятельность он точно не пойдёт, великих открытий не совершит, революцию в области исследований не произведёт. Ему будет достаточно покрасоваться перед самим собой, погладить себя по голове и сказать без иронии и сарказма что-то вроде «Роуз, ты умница». Тем и успокоиться.

Насколько Роузу было известно, Кэндис после выпуска не собирался покидать пределы Лондона. Перспективы, связанные с Манчестерским университетом, окончательно канули в Лету, а на повестке дня остались столичные университеты. Кэндису так захотелось, и он не переживал совершенно. Выбор места для изучения литературы и языков не был для него принципиален.

Многие, услышав это, удивлялись. Брайту пророчили тот самый Оксфорд, а он отзывался о прославленном университете с прохладцей и равнодушием.

Роуз до недавнего времени не знал, куда податься. Единственное, что определил для себя давно и в дальнейшем решение не менял, так это направление образования. Вполне предсказуемо, ничего поразительного и сколько-нибудь новаторского, сплошная рутина. Общественные науки, экономика.

Письма он рассылал во многие учебные заведения. Многие же и ответили согласием, нужно было только экзамены сдать достойно.