Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Вообще-то Терренс жаждал перетащить её к себе в комнату, но Альберт запретил, заявив, что в общежитии академии крысам не бывать. Терренс хотел сострить, отпарировав, что как раз там крыс гораздо больше, чем где-либо ещё, но вовремя прикусил язык и согласился заключить договор, построенный на компромиссе. Днём крыса живёт в кабинете директора, и Терренс, при желании, может туда наведываться, ночью же, во время выходных и на каникулах она находится дома.

Закинув руки за голову, Мартин наблюдал за действиями Терренса, прикидывая, что придёт тому на ум.

Могло, в принципе, многое.

Будучи похожими внешне, братья различались чертами характера и отношением к жизни, а ещё теми образами, что создали себе в обществе, и теперь старательно придерживались выбранного амплуа, не отступая от него ни на шаг большую часть времени.

Тёмные волосы и серые глаза – наследственность семьи Уилзи. Такие же внешние данные достались и Лиззи, таким же был отец, пока его волос не коснулась седина. Он носил её с гордостью, не используя краску в надежде скрыть естественные процессы старения.

Его детям о седине, конечно, думать было рано.

Терренс, желая отличиться, слегка поэкспериментировал с краской для волос, в результате чего обзавёлся красной прядью в чёлке, за что оказался неоднократно порицаем родителями, и провозглашён нарушителем школьного устава. Впрочем, его это не волновало совершенно, он плевал на этот устав прежде, продолжал плевать и сейчас. А Альберт, побушевав немного для порядка, вскоре прекратил возмущаться, хлопнул по столу ладонью и бросил:

– Иди уже и не показывайся мне на глаза.

Терренс ужом выскользнул из гостиной, в которой состоялся разговор, и до конца дня вёл себя тише воды, ниже травы, будто самый настоящий паинька, никогда не помышлявший о скандальных выходках. Во всяком случае, так думали родители.

Мартин, коротавший вечер в своей комнате, видел, как братец, поломавшись немного и поизображав раскаяние, удрал из дома через окно, перемахнул через ограждение и свалил в неизвестность вместе с Энтони, дожидавшимся его на улице. Терренс тоже видел, что его засекли, потому, оказавшись напротив окна спальни младшего брата, приложил палец к губам, попросив о молчании.

Мартин изобразил иголку с ниткой, которой зашивал себе рот, и улыбнулся.

Несмотря на разницу – практически полную противоположность – характеров ладили они между собой неплохо.

Случай, описанный выше, в общем-то, служил вполне достойной иллюстрацией личности Терренса Уилзи, демонстрируя, на что он способен.

Стоило признать, что за ним, несмотря на достаточно юный возраст – стандартные для выпускного класса восемнадцать лет – закрепилась дурная слава, частично имевшая под собой реальные основания, а частично порожденная слухами. Некоторые из них распространялись непосредственно самим Терренсом, по причине всё той же, всеобъемлющей тоски, накрывавшей его с редкой, но меткой периодичностью.

Он не делал ничего такого, чего не совершали другие подростки, просто умел подавать свои поступки с размахом и сомнительным шиком, словно все эти склоки, скандалы, драки и интриги составляли самый интересный пласт его жизни.

И кто бы мог подумать, что за закрытыми дверями комнаты, которую они в школьном общежитии делили с братом на двоих, Терренс перестаёт изображать из себя невесть что, превращаясь из полубогемного персонажа в обычного человека, увлечённого своими крысами, шахматными комбинациями и чтением книг?

Учился он довольно средне, но вовсе не потому, что ничего не мог, и знания отказывались посещать эту голову. Мог он всё. Это Мартин знал просто на «отлично», поскольку периодически сам ломал мозги над задачами, а Терренс подходил и объяснял ему быстро, просто, применяя креативный подход, не повторяя зазубренные наизусть фразы из лекций учителей.

Он просто играл свою роль, самостоятельно написанную и принятую, решив, что в коллективе обязательно должна быть такая личность. Что-то вроде местного клоуна. Кто-то ведь реально верит, что он – легкомысленная особа, помешанная всего на трёх вещах в жизни: выпивке, развлечениях и людях не слишком тяжёлого поведения.

Конечно, он и рядом не стоял с умницей Мартином, который на два года моложе, но всё равно учится в выпускном классе. Не потому, что пошёл в школу раньше положенного срока, вовсе нет.

Начал, как все, но в процессе продемонстрировал тягу к знаниям и с лёгкостью перешагнул несколько ступеней. Решением педагогического совета его перевели в следующий класс раньше, чем всех остальных, а потом ещё раз. И он не подвёл, великолепно справившись с поставленной перед ним задачей.

Настоящая гордость семьи, которую редко замечали, воспринимая больше, как тень старшего брата.

Если говорить об учениках, само собой.

Преподаватели их не путали и не сравнивали.

Это было бы, как минимум, странно.

Мартин, конечно, не вундеркинд, но кто-то близкий этому определению.