Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Несколько последних дней его жизни были заполнены запахом флердоранжа, цветами коего предписывалось дополнить наряд невесты, рассуждениями о том, насколько это будет великолепная свадьба, и морем проглоченных упрёков. С его стороны, а не со стороны старшего поколения.

Рендалл неоднократно ловил себя на мысли, гласившей, что он хочет откровенно высказать родителям всё, без цензуры. Но решимости не хватало.

Вряд ли его рассказ спровоцирует бурю восторга и поспособствует отмене свадьбы. Скорее, позволит разгореться невероятному скандалу.

То, о чём он может поведать родителям, никак на их решение не повлияет. Это не столь весомая причина.

Мать, вероятнее всего, скажет, что он развлекался, но теперь пришла пора взять себя в руки, стать серьезнее и больше не думать об ошибках молодости.

У любого человека есть какие-то тайны, о которых он не должен кричать на каждом углу. У тебя такая. Бывает и хуже.

А отец… Скорее всего, он никогда о случившемся не узнает. Одобрения действия Рендалла, с его стороны, при любом раскладе не получат.

В лучшем случае, это будет выговор и требование выбросить непроходимую дурость из головы.

В худшем – обещание засунуть его в психиатрическую клинику и принудительно вылечить. Несколько инъекций, яркий свет в лицо, не слишком-то ласковый персонал, вольный издеваться над подопечными, как им только вздумается.

Шикарные перспективы, не так ли?

Что ты выбираешь, Рендалл?

Всё, что обозначено выше, или место в кровати красивой девушки, которая, ко всему прочему, действительно, тебе нравится? Пусть и не так сильно, как требуют обстоятельства, но, тем не менее. В ней нет ничего отвратительного, одни положительные стороны.

Ты же смышлёный мальчик, и выбор твой будет продуманным до мелочей. Оправдай надежды родителей, они в тебя верят.

Ты сможешь, Рендалл.

Довольно забавно заключать брак с той, чьё сердце – высокопарно-то как, почти до тошноты – принадлежит тому же, кого любил и продолжаешь любить ты сам.

Минутная стрелка медленно ползла вперёд.

Ещё пятнадцать минут в плюсе, а он по-прежнему продолжает лежать в кровати, не подавая признаков жизни.

Стук в дверь заставил отбросить одеяло в сторону и встать на ноги. Рендалл пригладил волосы, решительно подошёл к окну и всё-таки раздвинул шторы.

На дворе стоял обычный, ничем особо не примечательный летний день. Один из тысяч дней, которые Рендаллу довелось прожить, и которые ожидали его в дальнейшем.

Стук повторился, и Рендалл открыл дверь, предварительно сделав мысленную ставку, кто же мог удостоить его визитом. Выбор был небольшим. Всего-то трое. Отец, мать или Кейт – единственная, ради кого сделали исключение, позволив входить в этот дом. Хотя, несомненно, перед ней родители стыдились не слишком вычурных интерьеров своего жилища сильнее, чем перед остальными потенциальными посетителями, коих так и не допустили до нанесения визитов.

Терренс, в своё время, дальше входной двери не продвинулся.

Он не особо рвался сюда, но, по мнению Рендалла, это выглядело, как минимум, неприлично – оставить человека в ожидании на улице, не предложив хотя бы чашку чая или кофе. И это при условии, что родители считали Терренса близким другом своего сына.

Он был ещё ближе, но они об этом, разумеется, не догадывались.

– Они у тебя удивительные, – произнёс тогда Терренс, бросив сумку с вещами Рендалла на заднее сидение своей машины.

– Так получилось, – отозвался Рендалл, не желая развивать разговор.

Он не любил обсуждать родителей. Какие бы они ни были, других не предвиделось. Терренс понимающе кивнул, и разговор о представителях старшего поколения заглох сам собой, перекинувшись на иные темы.

Вдвойне неловко Рендаллу было от осознания, что в этот момент они ехали домой к Терренсу.

Вроде как.

Разумеется, в реальности направлялись они не туда, но официальная версия гласила, что выходные Рендалла пройдут в окружении семьи Уилзи, и родителям осознание этого невероятно льстило. Все, без исключения, Уилзи входили в список тех людей, с которыми можно и даже нужно дружить. Даже Терренс, несмотря на слухи, расползавшиеся в обществе.

Что-то там о пристрастии к алкоголю, что-то о мерзком характере, что-то о полном отсутствии хороших манер и неоправданно сильной любви к скандальным выходкам.

В глазах родителей Рендалла всё это меркло в сравнении с иными характеристиками.

Чистота крови, благородное происхождение, прекрасные перспективы и материальное благополучие – по всем параметрам выгодные связи.

Если бы Рендалл не знал, что его родители тоже имеют аристократическое происхождение, заподозрил бы их в желании обязательно, любыми способами, примкнуть к этой прослойке населения. Стать частью элитного общества. Но они и так ею были. На фоне чего их преклонение перед чужим положением на социальной лестнице выглядело странно и даже нелепо.