Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Он не был уверен, что за ним последуют, как и не верил, что при определённом стечении обстоятельств сможет выйти из ситуации победителем без потерь вообще. В конце концов, он далеко не герой комикса о людях, наделённых сверхъестественными способностями, заживляющий раны силой мысли и поднимающийся после десятикратных пулевых ранений.

Затаившись в тени, он слышал, как притормозила машина, отслеживал шаги и телефонный разговор. Мужской голос выдавал кому-то отчёт короткими, отрывистыми фразами. В голосе звучали нотки вполне ощутимого не сказать, что недовольства… Скорее, это было сожаление о собственных промахах.

– Нет, не получилось. Он встречался с каким-то парнем, и тот его спас. Пришлось уехать. А потом он куда-то делся. Да, мы его потеряли. Прошу прощения, мисс.

Тут уже Терренс окончательно поверил в правдивость своих домыслов. Единственная мисс, которая могла желать ему смерти или длительного пребывания на больничной койке, носила фамилию Бартон. С остальными мисс и мистерами он более или менее миролюбиво расставался.

Мишель?

Ну да, с ней тоже всё вышло неоднозначно, только повода затевать нечто подобное у неё не было. Ни единого мотива, ни чувств, ни желания мстить, отвечая на мифические обиды. В их ситуации на месть мог решиться Терренс, но он понимал, насколько это нелепо, потому делал ставку лишь на тихую ярость. При этом смерти кузине Энтони он не желал. Ни сейчас, ни прежде, когда обида была яркой, не приглушённой переживаниями, связанными с иными событиями.

Его отношения с Мишель не имели материального воплощения.

Когда речь заходила о Кейт, он мог сходу назвать хотя бы пару подарков сомнительной ценности, которые доставляли на дом. Каждый раз, когда к ним приходили посыльные и передавали Терренсу что-либо, он знал наверняка, кто является отправителем, и мысленно готовился пережить очередное потрясение. Никому, кроме Кейт, не пришло бы в голову прислать ему несколько лезвий со следами подсохшей крови и некогда белоснежного мишку, ныне покрытого бурыми пятнами – снова кровь.

Апофеозом стало письмо – ну как письмо, записка на пару слов – созданная при помощи всё той же физиологической жидкости. Неуместное сердечко и две буквы – более чем лаконичный способ признаться в собственных чувствах.

Терренса тошнило от этих даров, он вышвыривал их в мусорное ведро и сразу же, расходуя не меньше половины упаковки за один раз, обливал руки антисептиком, словно боялся, что заразится от Кейтлин безумием. Оно прочитывалось в каждой букве, в каждом жесте и в каждом вздохе, адресованном Терренсу.

Если я умру, все будут винить в случившемся семью Уилзи. Точнее, одного их представителя.

Резать себя, чтобы шантажировать человека, находившегося рядом, для Кейт было столь же естественно, как и дышать.

Если ты меня бросишь, я сделаю это… Обязательно сделаю, поверь.

И если первые несколько раз Терренс испытывал нечто, приближенное к ужасу, то со временем его накрыло равнодушием, и представление, разыгранное для него и остальной благородной публики, должного впечатления не произвело.

Скорее, стало последней каплей, положившей конец более или менее близкому общению с Кейт.

Он сказал, что не намерен в дальнейшем терпеть этот цирк, она решила сыграть свою лучшую роль. Зрители остались недовольны и аплодисментами великую актрису не вознаградили.

Время, проведённое Кейтлин в больнице, Терренс запомнил, как период освобождения от бесконечных совокуплений в мозг. После её возвращения, количество неприятностей лишь возросло.

Она обещала уничтожить любого, кто приблизится к Терренсу. Не столь важно, кто это будет. Хоть девушка, хоть парень.

Если ты полюбишь однажды, я убью этого человека. Так и знай.

Произнося эти слова, она очаровательно улыбалась, словно не угрозами сыпала, а рассказывала историю из жизни, вспоминаемую с особой теплотой.

Его передёргивало, поскольку в послании собеседницы без труда прочитывалась истинная угроза, а не попытка запугать, брошенная на ветер. Терренс, однако, умудрился удержать эмоции под контролем и произнести – процедить сквозь зубы – всего три слова, которые Кейт, несомненно, разозлили.

– Лечись, сумасшедшая сука.

Она выплеснула ему в лицо недопитый сок, развернулась на пороге кафе, в котором сама же назначила встречу, и произнесла серьёзным тоном.

– Я не шутила, Терренс.

После чего удалилась, усмехнувшись. А он остался в окружении весьма и весьма мерзких мыслей.

Не шутила. Он и сам понял.

Она лишь подтвердила возникшую догадку.

Каким-то чудом Кейт удавалось определять истинность чужих чувств, как, впрочем, и следить за количеством людей, с которыми Терренсу доводилось контактировать. Друзья, знакомые, просто временные увлечения… Никого из них она не тронула, ничего плохого, вопреки обещаниям, не сделала.

Рендалла она всё-таки решила не убить, а прибрать к рукам, осознав, что этим поступком причинит Терренсу гораздо больше страданий.