Будни добровольца. В окопах Первой мировой

20 июля

Западный театр военных действий

Группа армий «Немецкий кронпринц»:

Битва между Эной и Марной идет своим чередом… Ночью мы скрытно для противника отвели войска южнее Марны – на северный берег реки.

21 июля

…Вчерашний день на поле битвы по уровню достигнутого командованием и войсками, по своему победоносному итогу стоит в одном ряду с крупными успехами, одержанными ранее на этом участке… В ночное время, не встречая помех от противника, мы заняли оборону в районе к северу и северо-востоку от Шато-Тьерри.

22 июля

…Вчерашний день боев вновь привел к полному успеху немецкого оружия.

29 июля

Наши передовые позиции оставлены, как и планировалось… Наши передовые подразделения отступили на новые позиции, как и было приказано.

Немецкому народу:

Начинающийся ныне пятый год войны не освободит немецкий народ от дальнейших лишений и испытаний. Но что бы ни случилось, мы знаем, что труднейшее уже позади… Священный долг требует от нас сделать всё, чтобы бесценная кровь не была пролита напрасно. С нами Бог!

31 июля 1918 г. Е. И. В. Вильгельм

Германской армии и германскому флоту:

…На западе противник чувствительно пострадал от ваших атак. Выигранные за последние несколько месяцев полевые сражения относятся к числу наиславнейших деяний в истории Германии… Нас страшат не американские армии, не их численное превосходство, но дух, решающий исход всего.

31 июля 1918 Е. И. В. Вильгельм

…дабы отодвинуть нашу линию… отводим наши войска… заняли оборону… Назад, назад, назад: полный успех немецкого оружия!.. дух, решающий исход всего!..

4

Нет-нет, об этом не слишком задумываешься, сидя ночами у аппарата и слушая поступающую фронтовую сводку. Нет-нет, особо не думаешь об этом, получая все эти предписания, воззвания.

Но что-то каждую ночь копится, что-то обваливается крошевом. От каждой сводки, каждого призыва.

Нет-нет, об этом не думаешь. На это времени нет.

Это всё слишком отвлеченное, а тут, на фронте, думаешь только о чем-то близком, повседневном, все решения и заботы – на минуту вперед. День разбивается в виде мозаики из двадцати четырех часов по шестьдесят минут каждый: каждая минута – поле битвы. Поступков требует она.

По крайней мере так думает Райзигер.

Капитан Бретт уехал. Замещает его капитан из ландвера[45]: с седыми волосами, морщинистым лицом, трясущимися руками. Остается его только пожалеть: такой он старый и неуверенный в себе. Воистину, какой-то обломок тыловой глубинки. Непонятно вообще, кто додумался одеть этого старика в военную форму.

Так что приходится трудно: адъютанту-лейтенанту Райзигеру нужно руководить дивизионом через голову командира. Капитан просто ставит подпись под каждым донесением и кивает на каждый приказ. Всякий раз глаза у него одинаково беспомощны. Он благодарен, когда приходится поменьше подписывать и поменьше кивать.

Под его началом подразделение теперь бросают то туда, то сюда. Позиции меняются один-два раза в день.

– Герр капитан, седьмая докладывает: у них с утра восемь убитых.

– Да, Райзигеру следует позаботиться о пополнении.

– Герр капитан, в девятую не поступает боеприпасов.

– Да, конечно, пусть обратятся напрямую к дежурному офицеру.

Посреди ночи:

– Герр капитан, прибыл унтер-офицер. Восьмую час назад взяли американцы. Кто не убит, все в плену.

– Да, герр лейтенант Райзигер, доложите в полк. Немедленно. Нужно как можно скорее запросить новую батарею.

После нескольких часов бесплодных попыток Райзигер связывается со штабом полка. Полковой адъютант ревет в трубку:

– Я вам что, орудия родить сейчас должен? Не говоря уж о том, что мы несколько дней не получаем пополнения личного состава. Третьему дивизиону вместе с двумя другими батареями оставаться на позиции!