Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю

Глава 15 Субботние хлопоты

Как всегда по субботам в отделении гинекологии царили тишина и спокойствие, больные отсиживались в палатах или смотрели телевизор в центральном холле, а сестрички, пользуясь отсутствием начальства, отсыпались после ночного дежурства или болтали в сестринской. Ульяна быстро преодолела коридор, до восьмой палаты оставалось буквально несколько шагов, как вдруг на пустующем посту оглушительной трелью взорвался телефон. «Странно, что никто не бежит снимать трубку, – подумала Уля, замедляя шаг, – обычно Серафима Леонидовна не покидает рабочего места надолго, еще и девчонок молодых гоняет за лень и нерасторопность. Вот что с людьми выходные делают, и куда только Галка смотрит, сегодня же ее дежурство».

Словно в ответ на немой Ульянин вопрос дверь в ординаторскую распахнулась, и оттуда выплыл Никита Владимирович Изюмов собственной персоной. Рядом с ним, улыбаясь и жеманно хихикая, семенила так «любимая» Ульяной Надежда Ласточкина. В одной руке Никита держал тонкую незажженную сигарету, а другой нежно приобнимал молоденькую сестричку за талию. По всему было видно, что пара просто вышла на перекур, и разрывающийся на столе телефон их совершенно не волнует.

– Ники! – окликнула Изюмова Уля. – А ты что здесь делаешь? Сегодня же Галкино дежурство.

– О, Караваева! – Никита легонько подтолкнул Наденьку в сторону поста, а сам шагнул к Ульяне. – А я тут, между прочим, подругу твою подменяю, работаю, можно сказать, в поте лица в свой законный выходной.

– Вижу я, как ты работаешь, – кивнув на соизволившую взять трубку медсестру, хмыкнула Уля. – Как бы не надорвался на такой работе!

– Не будь ханжой, Караваева, – миролюбиво пробасил Изюмов, – ничто, как говорится, человеческое нам не чуждо. Слушай, а ты-то здесь почему в такое время? Неужели молодой красивой женщине не с кем скоротать субботний вечерок? – При этих словах Никита вдруг приосанился и, широко раскинув руки, словно для объятий, зычно пропел: – Подруга, ты свистни – тебя не заставлю я ждать!

– Трепло ты, Никита, и слух у тебя никудышный. – С трудом сдерживая улыбку, Ульяна оттолкнула от себя коллегу-балагура. – Иди лучше к своей Ласточкиной, вон она как на нас глазами зыркает, ревнует, поди. А я Серафиму Леонидовну поищу, мне с ней поговорить надо.

– Так нет Серафимы, она часа два как сменилась, – уже совершенно другим, серьезным тоном проговорил Изюмов, – у нее что-то с внуком приключилось, вроде упал пацан с качелей и головой ударился. Вот она Надьку вместо себя и вызвала.

– Ясно. – Ульяна, развернувшись на каблуках, направилась к столу, за которым скучала Ласточкина. – Надь, а Серафима Леонидовна ничего на словах не передавала?

– Нет, – подумав пару секунд, замотала головой Надежда, – правда, она так торопилась, так торопилась, что даже ящик с наркотическими средствами в сейф не убрала, а бланки заказа по всему столу рассыпала. Я ее в таком состоянии никогда раньше не видела.

– Немудрено, она своего Женьку больше жизни любит. – Ульяна задумчиво побарабанила пальцами по столу. – А дай-ка мне, Надя, карту Троепольской, поглядим, что Серафима Леонидовна успела отметить.

Получив в руки Лерину медицинскую карту, Караваева открыла лист назначений и удовлетворенно хмыкнула: напротив графы «дексаметазон» стоял жирный крест, да и температурный лист выглядел весьма неплохо, жаль только последнее измерение было сделано в два часа дня.

– Слушай, Уль, а что с твоей Троепольской? – Ульяна и не заметила, как все это время Изюмов стоял у нее за спиной и изучал Лерину карту. – И с какой стати ты прописала ей лошадиную дозу декса? Ты вообще в своем уме?

– Я-то в своем, а вот с какой стати ты суешь нос в чужие карты? Занимайся лучше своими пациентами, а с Троепольской я как-нибудь без тебя разберусь, – и, схватив со стола градусник, Ульяна, не оглядываясь, направилась в восьмую палату.

Лера бледная, но живая и на вид вполне здоровая встретила Улю слабой улыбкой.

– Простите, Ульяна Михайловна, – пролепетала она, – это девочки напрасный шум подняли, а у меня уже все в порядке, честное слово – в порядке! Просто вдруг голова закружилась и в глазах резко потемнело, вот Варя и забила тревогу!

– А что мне оставалась делать, Ульяна Михайловна! – тут же принялась оправдываться Варька. – Она лежит вся белая, не шевелится и даже не дышит! А на тумбочке пустая коробка от печенья! Вот я грешным делом и подумала о самом страшном! Но слава богу, на этот раз все обошлось! Правда… – Варвара подошла к Ульяне почти вплотную и горячо зашептала на ухо: – Вы простите, что испортила вам субботний вечер, Ульяна Михайловна, но мне кажется, время не терпит, у Леры надо срочно взять анализы, а крошки от печенья немедленно отправить на токсикологическую экспертизу. Вы понимаете, к чему я клоню? – и Варька заговорщицки подмигнула лечащему врачу.

– Не волнуйтесь, Варвара. – Ульяна постаралась говорить как можно серьезнее, хотя ее плотно сжатые губы уже готовы были растянуться в улыбке. – Теперь Лера находится под моим личным контролем, и я гарантирую ее безопасность.