Будни имперской стражи

Этот ночной переход я запомнил надолго. Разные странные вещи происходили со мной и раньше, но такого я себе до сих пор не мог даже представить. Мы бежали в полной тишине. Вернее, не совсем – был слышен звук шагов и дыхания. При этом вокруг нас были великаны, много, много великанов. Похоже, мы подходили к бывшему центру полиса, и здесь их призрачные фигуры попадались гораздо чаще, чем раньше. Мы все равно не могли определить, что же делают эти огромные существа, да и не пытались. У нас были свои проблемы, и нам не было дела до давно умерших предков огров. Но не обратить на них внимания было невозможно. В первый раз, когда на нашем пути попалась пара о чем-то беззвучно беседующих призраков, мы постарались их обогнуть, но со временем перестали тратить на это время. То, что мы проходили прямо сквозь них, призраков совершенно не беспокоило, при соприкосновении с нашими телами они на время рассеивались, но за нашими спинами как ни в чем ни бывало появлялись вновь. Было ли мне страшно? Пожалуй, просто неуютно. Так, будто я пришел в чужой дом без спросу, не для того, чтобы его ограбить, просто так. А хозяева неожиданно вернулись и в любой момент могут меня обнаружить. Больше всего это было похоже на сон. Ближе к утру мне даже начало казаться, что это мы некие нереальные существа, которые наблюдают из тьмы за теми, кто живет.

Однако с наступлением утра призраки рассеялись, а вместе с ними наваждение. Все мы были ужасно измотаны. Тиллэ не смогла поспевать за нами еще в начале ночи, так что все это время шефу приходилось ее нести. По-моему, она снова ужасно страдала и чувствовала себя обузой, но вслух об этом не говорила – видимо, не хотела нас отвлекать. Тем не менее, через час после рассвета она встрепенулась и попросила шефа спустить ее на землю.

– Это где-то совсем рядом, я чувствую. Туда – она указала куда-то вперед и влево, и мы с проснувшимся вторым дыханием бросились в ту сторону. Где-то через полкилометра она резко остановилась, тяжело дыша от быстрого бега, а потом удивленно посмотрела на нас.

– Это… это должно быть здесь, я чувствую…

Место абсолютно ничем не отличалось от всего окружающего пространства. Растерянность уже начала переходить в отчаяние, смешанное с раздражением, когда Ханыга вскликнул:

– Я надпсь вижу! Тольк не пнимаю.

Действительно, на одном из не очень примечательных камней, размером лишь немного превышающем прочие, лежавшие тут же в изобилии, была короткая надпись. Я, к своему стыду, даже готовясь к дипломатической работе, еще в своем дольмене, не смог до конца выучить эльфийскую письменность. Не то, что бы она была так сложно, на бытовом уровне она почти не отличается по сложности от человеческой, оркской или любой другой письменности. Но тексты, имеющие хоть какую-то художественную ценность, прочитать очень трудно. Символы сочетаются таким образом, что общий смысл невероятным образом ускользает от сознания. Примечательно, что на устную речь это правило не распространяется, эльфийские сказания или баллады остаются в памяти очень легко, практически без усилий. Сами эльфы это объясняют так: разумный, чтобы воспринимать красоту, записанную символами, должен долго и упорно тренироваться. Мозг легко воспринимает красоту какого-нибудь произведения искусства или, скажем, красивого вида. То же относится к истории или песне – ты слышишь, затем представляешь то, что слышишь, и оцениваешь. Текст, написанный на любом языке, кроме эльфийского, сначала переделывается в звук, затем в полноценное изображение. Даже те, кто утверждает, что читая, сразу представляют себе прочитанное в зрительном виде, на самом деле просто не замечают этого процесса. Текст, написанный на эльфийском, воспринимается в форме изображения сразу, без преобразования в звук, и потому мозг, непривычный к такой короткой процедуре, не может быстро осознать смысл. Дескать сами эльфы, которые изначально обучались читать на своем родном, воспринимают написанное гораздо полнее и красочнее, чем представители остальных рас, вынужденные с детства читать на своих сложно преобразуемых в зрительные образы языках. Не знаю, так ли это, или существует какая-то более веская причина таких сложностей в чтении, но сам я научился читать только те же детские сказки, отличающиеся простотой изложения. Особой разницей в глубине восприятия с прочими письменностями я не почувствовал.

Так вот, в данном случае, мне совсем не пришлось применять свое умение. Фраза, хоть и написанная на слегка устаревшем языке, была предельно коротка и так же ясна. Не дожидаясь, пока придет в себя ошеломленная Тиллэ, я озвучил ее для остальных, не знакомых с языком эльфов:

– Тут написано «Дождись ночи».