Будни имперской стражи

Я расхохотался. Не скрою, в моем смехе была изрядная доля истерики, но никак иначе я отреагировать не мог. Слишком сильно было напряжение последних суток, все устремления были направлены на то, чтобы успеть до того, как нас настигнет погоня, и вот, неожиданно выясняется, что нужно подождать ночи. Впрочем, я быстро взял себя в руки, причем отчасти благодаря тем недоуменным взглядам, которыми сверлили меня спутники.

– Что тебя рассмешило, сержант? Я вообще не соображу, мы искали могилу, а нашли какую-то надпись… – недоуменно протянул шеф. Остальные поддержали его вопрос кивками, даже до Тиллэ еще не дошло, кажется.

Я не удержался и снова захихикал, но все-таки продолжил:

– Уж ты-то, Тиллэ, должна была догадаться. Нет никакой гробницы, нет никаких записей и уж тем более документов. Этот ваш Старик велел похоронить его в этом городе мертвых именно для того, чтобы потомки всегда могли обратиться к нему за советом лично. Вы, видимо, об этом забыли со временем, только легенды остались. Это место почему-то позволяет духам оставаться в мире. Но увидеть его можно только ночью. Вот об этом и написано на камне. Вот так-то, господа. Нам нужно продержаться как минимум до ночи. Хотя я не совсем понимаю, чем нам может помочь призрак этого Старика. При всей его мудрости, он вряд ли сможет покинуть пределы некрополиса, а значит, ничем помочь нам не сможет. Идиотизм сложившейся ситуации меня и рассмешил, шеф. Я ответил на ваши вопросы?

Со всех сторон послышались приглушенные ругательства. Даже Тиллэ ввернула нечто не совсем приличное в обществе, но шеф, конечно, как всегда, сохранил лидерство в этом сомнительном виде соревнования.

– Будем дожидаться ночи. Чтоб меня лысый верблюд облобызал, если я развернусь и уйду, так и не поболтав с этим вашим Стариком после стольких мучений. Да и идти особо некуда. Вон как зверюга волнуется.

Крысодлак действительно, не обращая на нашу болтовню особого внимания, тревожно вглядывался то в одну сторону, то в другую, при этом возмущенно посвистывая. Теперь уже выходило, что нас окружили со всех сторон и прорваться в любую сторону будет проблематично. Так что особой разницы, где нам встречаться с погоней, не было.

Сидеть сложа руки не стали, решили подготовиться к возможной встрече. То есть первые пару часов никто из нас был не в состоянии ни к чему готовиться, мы молча лежали, постаравшись поудобнее устроиться среди камней. Только крысодлак продолжал нести караул, правда, не забыв распотрошить мой мешок и основательно сократить запасы. Однако спать никто не смог, может, от усталости, а может, от напряжения. Поэтому спустя какое-то время мы неохотно поднялись и принялись сооружать нечто вроде небольшой насыпи вокруг того места, где расположились. К тому времени, как на горизонте показались преследователи, вокруг нас уже возвышалась вполне приличная по размерам насыпь, верхним краем доходившая мне где-то до середины груди. Мне неожиданно пришла в голову неплохая идея, которую мы немедленно, пока не стало поздно, привели в исполнение.

Мы с Ханыгой, пригибаясь, выбрались из нашей импровизированной крепости. И разбежались в разные стороны. Отбежав на несколько десятков метров, каждый из нас спрятался в наскоро сооруженном укрытии, после чего мы затаились. Шеф и Тиллэ, оставшиеся в крепости, наоборот, развили бурную деятельность. Перед тем как удалиться, мы оставили обороняющимся свои арбалеты, так что теперь шеф обладал неплохой огневой мощью.

По замыслу он один должен был изображать наше присутствие в крепости, чтобы никто не мог заподозрить засаду. Тиллэ будет заряжать арбалеты, когда это понадобится, и останется в относительной безопасности, при этом принося ощутимую пользу. Хотя я, если честно, совершенно безосновательно надеялся, что если враги не успеют до ночи, то и драться не придется. При этом разумом я понимал, что вряд ли присутствие призрака – даже такого почитаемого призрака – сможет что-то изменить. Да еще неизвестно, появится ли он вообще – вполне вероятно, что за такую прорву веков ему наскучило являться каждую ночь. Тем не менее, как ни убеждал себя, я готовился продержаться именно до наступления ночи. Моими спутниками, похоже, владело такое же настроение.

Мы наблюдали, как приближается враг, и не забывали внимательно следить за временем. До заката оставалось совсем недолго, когда стало ясно, что эльфы успеют первыми. У меня даже возникло дежавю, когда я вновь увидел тех же стражей, которые нападали на меня в прошлый раз. Только теперь они двигались пешком, а мне не нужно было нападать на них первым. Хотя их было намного меньше, всего около трех дюжин – видимо, они действительно разделились – не зная нашей конечной цели, им нужно было отсечь все возможные направления, по которым мы могли двигаться.

Из-за насыпи раздался звонкий, возмущенный голос Матери Сенней:

– Господа, по какому праву вы нарушаете мое одиночество и мешаете предаваться тем занятиям, которые мне угодны?

Ряды эльфов расступились, и вперед выступил их предводитель.