Будущее капитализма

Что касается ролзианских и утилитаристских утопий, то дискредитация семейных обязательств ради идеи равенства обязательств перед всеми детьми вообще или дискредитация национальных обязательств в угоду обязательствам перед «жертвами» глобалистской системы — это весьма сомнительный путь. Встать на этот путь — значит передать в наследство следующему поколению общество, сползающее в трясину «индивидуализма прав». Когда люди будут вспоминать период господства утилитаризма и ролзианства в левоцентристской части политического спектра, они увидят это время во всей его реальности: как годы высокомерия, непомерной самонадеянности и разрушения ценностей. Левоцентристский лагерь сможет возродиться только через возвращение к своим коммунитаристским истокам и восстановление системы взаимных обязательств, позволяющей решать проблемы простых людей[195]. Точно так же период торжества агрессивного индивидуализма в правоцентристских партиях будет когда-то признан соблазном, которым для сторонников этих партий с их великой традицией стали простые идеи homo economicus. Возродив свои прежние моральные ориентиры, они вернутся к политике «единой нации». Новые страхи и тревоги слишком серьезны, чтобы о них говорили только крайне левые. Происхождение и принадлежность к своему месту — это слишком мощное и конструктивное чувство, чтобы делать его «вотчиной» одних только крайне правых.

Нарастание этих новых страхов и тревог должно убедить нас в том, что главной экономической угрозой становится увеличение нового и опасного разрыва в благосостоянии разных географических регионов и общественных групп. Растущее предпочтение крайних форм религиозной и идеологической самоидентификации должно убедить нас в том, что главная социальная угроза — это раскол общества на полярные группы, который усиливается «эхо-камерами» социальных сетей. А после Брексита и прихода к власти Дональда Трампа для всех должно стать очевидным, что главная политическая угроза — это «национализм для немногих». Отказавшись от общей принадлежности и порождаемого ею здорового патриотизма, либералы отказались от тех единственных начал, которые могут объединить наше общество в поиске новых решений. Они бездумно и безрассудно уступили их шарлатанам крайних партий, которые с большим удовольствием извращают эти начала ради собственных сомнительных целей.

Мы способны на большее. Мы уже добивались большего и можем сделать это снова.

Выражения признательности

Эта книга родилась, когда Тоби Лихтиг из Times Literary Supplement предложил мне написать статью в жанре «заметок о состоянии общества» для первого выпуска 2017 года. Наши смутные времена вызвали к жизни целую серию книг с диагнозами разных социальных недугов, и Тоби позволил мне использовать их материал, как мне заблагорассудится. На Рождество книги, дети и ноутбук сменяли друг друга у меня на коленях, вырастая в мой диагноз: нашему времени нужна книга «Будущее капитализма» — но такую, увы, никто не написал. Статья вызвала интересные отклики, кульминацией которых стала новость, которую привез из Нью-Йорка Эндрю Уайли: три издательства подали предварительные заявки на книгу, которую я даже не предполагал писать. Издательство Penguin, мой британский партнер, попросило отложить другую книгу, на которую мы заключили контракт ранее, и приняться сначала за эту.

Это была интеллектуальная задача устрашающих масштабов, поскольку я был убежден, что такая книга должна была стать синтезом моральной философии, политэкономии, теории финансов, экономической географии, социальной психологии и социальной политики. Каждая из этих дисциплин обнесла свой «лагерь» настоящими минными полями, призванными отпугивать и уничтожать непрошеных гостей. На мое счастье, некоторые блестящие представители этих наук выразили готовность просмотреть и прокомментировать черновые варианты рукописи. Нет никаких сомнений, что их предложения кардинально улучшили итоговую редакцию книги, но это выражение моей признательности не означает, что они делят со мной какую-то ответственность за результат.

Говоря о философах, я особенно хотел бы поблагодарить Тома Симпсона, просмотревшего всю рукопись и разъяснившего мне некоторые тонкие вопросы с безупречной ясностью и терпением, Криса Хуквея — за наши многочасовые беседы о философии прагматизма, Джесси Нормана, великолепного знатока работ Адама Смита, за его пояснения, и Конрада Отта — за те часы, которые мы провели в обсуждении идеи взаимности и взглядов Канта на эту проблему.