Будущее капитализма

В то время как привилегированные группы стремятся создавать искусственные барьеры для конкуренции, в некоторых секторах экономики возникают антиконкурентные барьеры чисто технического характера, связанные с особенно сильно выраженным эффектом масштаба. Эффект масштаба проявляется сильнее всего, когда для осуществления конкретного вида деятельности необходима сетевая структура. Энергоснабжение требует кабельно-проводной сети, именуемой энергосетью; водоснабжение требует водопроводной сети; для железнодорожных перевозок необходима сеть железных дорог. Иногда бывает возможно разорвать связь между самой сетью и сервисной компанией: компании железнодорожных перевозок могут конкурировать друг с другом в пределах единой сети железных дорог; энергетические компании — в пределах единой энергосети. Но сама сеть является естественной монополией. Появление цифровой экономики вызвало к жизни новые виды сетевой деятельности, которые могут вырастать в глобальные монополии. Таким компаниям необходим очень небольшой основной капитал в традиционном смысле этого слова, то есть материальные активы в виде зданий и оборудования. Вся их стоимость сконцентрирована в одном нематериальном активе: их сети[98]. Такие активы, в отличие от материальных, конкурентам очень сложно воспроизвести, а в силу их невещественного характера они не привязаны к определенной территории, на которую распространялись бы те или иные нормы регулирования. Facebook, Google, Amazon, eBay и Uber — это примеры сетей, которые в своих конкретных нишах постепенно развиваются в глобальные естественные монополии. Будучи нерегулируемыми естественными монополиями, находящимися в частной собственности, они представляют большую опасность.

Тот же, но менее заметный процесс развивается во многих других отраслях экономики. Постоянное повышение сложности систем, являющееся обратной стороной роста производительности, приводит к появлению некоторых признаков сетевых структур и в других отраслях[99]. Это, в свою очередь, позволяет ведущим компаниям каждой из таких отраслей укреплять свое господство. Компания Walmart реализовала новые сетевые принципы логистики в сфере розничной торговли. Крупнейшие банки получают дополнительную прибыль благодаря эффекту масштаба в финансовой сфере. Львиная доля совокупного прироста производительности и корпоративной прибыли приходится именно на такие крупнейшие компании[100]. Хотя их дополнительный доход, обусловленный эффектом масштаба, не столь велик, как у естественных монополий, он позволяет им получать более высокую прибыль на вложенный капитал по сравнению с менее крупными конкурентами. Погоня за акциями этих компаний вызывает рост их цен, благодаря чему их первоначальные акционеры реализуют эту «премию масштаба» в форме непредвиденного дохода.

Когда крупнейшие компании получают сверхприбыль, основанную на техническом превосходстве — либо в форме сверхприбыли естественной монополии (предельный случай), либо в форме очень высокого, хотя и не монополистического дохода, — конкуренция перестает работать. Здесь необходимы какие-то более «узконаправленные» инструменты публичной политики. Ее традиционные формы — это государственное регулирование и государственная собственность. Каждая из них имеет свои ограничения.

Работают ли правила?

Какими бы добрыми намерениями ни руководствовались советы директоров, иногда регулирование необходимо. Единая норма может обеспечивать соблюдение всеми частными предприятиями единых правил; если же оставлять разные вопросы на усмотрение советов директоров, это будет означать различный уровень их соблюдения. Если, например, одни компании делают намного больше других для снижения своих углеродных выбросов, это неэффективно и несправедливо.