Будущее капитализма

Есть целый ряд приемов работы в классе, которые, судя по всему, позволяют решать проблемы успеваемости, хотя и тут мода меняется, а идеология, как всегда, осложняет анализ. Усилия самих учеников важны не менее, чем работа учителя, но весь вопрос заключается в том, как лучше всего мотивировать к учебе тех, кто менее всего к этому склонен. Экономисты Чикагского университета, использующие для проверки различных подходов метод лабораторных экспериментов[158], пришли к выводу, что весьма простые приемы могут давать очень хорошие результаты. Первая их идея состоит в том, что любое поощрение, чтобы быть эффективным, должно применяться почти сразу после приложения усилия: в пределах минут, а не месяцев. Если же говорить о том, какие поощрения работают лучше, то уважение действует сильнее денег (мы снова убеждаемся, что мы все-таки скорее общественные животные, чем просто алчные звери). Выясняется, однако, что и поощрение — далеко не самый сильный стимул. Для нас намного важнее не потерять то, что мы уже приобрели, чем получить что-то новое. Ученые называют это явление «страхом потери». Получается, что самым мощным стимулом может быть стремление не допустить потери уважения других в результате плохой работы. Но в педагогических вузах эта идея, увы, прививается плохо.

Обсуждение вопросов деления учеников на классы крайне осложняется идеологическими спорами, и здесь очень не хватает прагматизма. Убедительные данные психологических исследований говорят о том, что дети нуждаются в уважении сверстников и готовы прилагать немалые усилия, чтобы его добиться (или не потерять). Группа сверстников, с которой ученик считается более всего, — это обычно его класс. Если учеников одного возраста делят на классы по способностям так, что разрыв в способностях между более сильными и более слабыми учениками в классе становится меньше, у более слабых детей появляется стимул к учебе, а более сильным приходится прилагать больше усилий, чтобы остаться первыми. Но если этот разрыв велик — как бывает, когда школьников-одногодков делят на классы по случайным признакам, а не по способностям, — более слабым уже нет смысла, а более сильным — уже не обязательно стараться. Этот вывод подтверждается некоторым объемом эмпирических данных, но более серьезные доказательные исследования на эту тему мне пока не попадались. В школе нам нужны не догмы, а эксперименты, позволяющие сравнить эффективность различных подходов, проводимые на основе строгой, объективной и независимой оценки.

Есть, наконец, и проблема финансирования. Сегодня различия в объеме бюджетных расходов на одного учащегося, как правило, усиливают существующие различия в успеваемости. Самые важные из этих различий обусловлены географией: в столицах имеются серьезные источники налоговых поступлений и лоббируются интересы различных групп, в депрессивных городах нет ни того ни другого. В Великобритании этот разрыв, по понятным причинам, чрезвычайно велик. Показатель расходов на обучение одного школьника в Лондоне намного выше среднего по стране, а в моих родных Йоркшире и в Хамберсайде он один из самых низких. Но Лондон и без того показывает лучшие экзаменационные баллы в стране, а у меня на родине эти баллы самые низкие. Этот разрыв возник недавно, но он значителен и продолжает увеличиваться. Тут не обойдется без мотивированных обоснований, и все же группам интересов, которые защищают эти вопиющие перекосы в распределении государственных средств, нужно дать решительный бой, показав полную моральную несостоятельность их позиции.

Внешкольная жизнь: кружки и помощь в учебе

Большинство видов внешкольной работы ориентированы на подростков, но основные причины различий в успеваемости и жизненных возможностях закладываются раньше. У детей до 12 лет будущие социальные различия определяются, увы, одной простой вещью: как много они читали в детстве. Дети образованных классов читают книжки, дети менее образованных классов — нет. Чтение открывает двери, и в эти двери входят дети элиты. В принципе эту проблему должна решать школа, но здесь детям ставят механические навыки чтения, а это совсем не то же самое, что привить ребенку привычку читать. Сегодня мы даже выработали методы, позволяющие приучать к чтению детей даже тех родителей, которые не читают сами, но пока в этом направлении делается слишком мало. Но любая группа граждан, которую беспокоит какая-то проблема и которая готова проявить минимальную инициативу и подойти к делу творчески, может изменить ситуацию к лучшему. Вот пример подхода, давшего реальные результаты.