Буйный

– Не могу я. Не могу. Страшно мне под мужчину ложиться… Не поймёшь ты. Ясно!

– Да, я не могу понять. Почему для тебя это так сложно, если любишь? Я ведь не сделаю тебе больно. Повторяю в сотый раз! Я ради тебя жизнью рисковал. Всё на кон поставил! Чуть было снова в застенок не отправился ради тебя, Аля. Ради ТЕБЯ!

Воу-у-у. Полегче, парень. Притормози. Это уже точно лишнее. Перегибаешь.

– Поэтому ты сразу же побежал искать девку на стороне?

Я молчал.

Нет, на самом деле я не собирался трахать ту овцу на барной стойке. Хотел, чтобы Аля ревновала. Чтобы поняла, что нужно сломать свой страх. Сама. Никто за нее это не сделает. А я помогу, чем смогу. Но в первую очередь всё зависит от неё.

– Какой же ты подлый, Максим! – Аля закричала и со всей силы несколько раз ударила меня кулачками по груди. – Ты подлец и похотливый кобель! Если бы не ты, то мой дедушка остался бы жив. Это из-за тебя наш дом сожгли. Из-за тебя я всё потеряла. Всё! Потому что ты… убил семейку Тараса.

– Ты…

К бесу! Зарычал. Психанул. Попытался схватить эту стерву за запястья, но она каким-то образом увернулась и отскочила от меня как от чумы.

Да, сейчас я не в лучшей форме.

– Оставь меня в покое! Я хочу побыть одна.

– Ну и хрен! – заорал до пожара в глотке. Въ*башил в стену кулаками. Один удар, второй, третий, два двойных. Кровавые потеки на грязной побелке…

Аля побежала в сторону отеля, как мне показалось, а я снова вернулся в наливайку.

Ничего-ничего, милые бранятся, только тешатся. Пригубил ещё одну рюмку какой-то палёной мочи и, кажется, вырубился прямо на барной стойке.

Сколько я продрых – хз. Пока меня кто-то не окликнул.

– Эй, мужик! Мы скоро закрываемся, шуруй домой.

– На х*й иди. Оставь меня в покое.

– Отоспись лучше, а то джедаям звякну.

Не-е-е, только не джедаям. Ладно, валю. Пойду прощения вымаливать.

Кретин я, мля, со спермой в башке вместо мозгов.

– Погоди, ты же Буйвол?

– Охренел? – набычился и, сжав кулаки, шатаясь, повернулся к бармену. – Буйный я.

– Тогда это тебе, – он сунул мне в руку клочок бумаги, похожий на записку.

Выругавшись сквозь стиснутые зубы, я побрел к выходу из заведения.

Грязными руками, на которых засохла собственная кровь и чья-то боль, я развернул этот огрызок «счастья», и моё сердце… Кажется, оно остановилось. Когда я прочёл всего несколько слов, нацарапанных корявыми печатными буквами, чёрным по белому:

«Есть разговор. Твоя Дюймовочка у нас. Привет от Люцифера».

И мой внутренний мир утонул в хаосе.

Глава 15

– От кого это? – я был не я прежний. Схватил бармена за шкирятник, припечатал мордой к поверхности стола. Одного удара было достаточно, чтобы из его рубильника фонтаном брызнула кровь.

Я отрезвел буквально за секунду, стоило мне только прочитать всего три предложения. Кажется, я готов разнести в пыль весь этот клоповник и стереть его с лица земли быстрее, чем у тюфяка перестанет капать из носа.

– Н-не я, н-не я. Пощади! – бармен испуганно заскулил. – Он сказал, что будет ждать на улице. Высокий худощавый мужик в шляпе и черной одежде.

Про себя подумал… Сцука! Шляпник. Один мой «старый-добрый» знакомый. Бандюк. Какого х*я ему от меня надо? Сто лет уже не общались.

– Зашибись.

Грохнув по барной стойке кулаком, я пулей выскочил на улицу. Не успел выйти на крыльцо выпивайки, как в одном из переулков мелькнула чья-то тень. А потом из темноты показалась старомодная шляпа. И он. Тот самый худосочный, «старый-добрый» знакомый, который помахал мне рукой, скорчив крокодилью улыбку.

Две секунды. Несколько ловких прыжков. Мои руки впились в ворот рубашки недруга. Отрывал мразину от асфальта и хорошенько встряхнул, а затем швырнул спиной в стену, так что его уродливая шляпа слетела с башки и упала в грязную лужу.

– Ну привет, Буйный, – хохотнул, гнида. Он что, совсем бесстрашный? – Я от Люцифера, помнишь такого?

Сука. Помню, конечно.

Боже Всевышний, только не говори мне, что мы снова вляпались в очередное дерьмо.

– Твоя тёлка у нас.

Когда он лыбился, то похож на клоуна или на Чеширского кота. Ненавижу клоунов. Когда был малым пацаном, п*здил этих еб*чих уродов направо и налево, что докапывались к нам с пацанами на улице, раздавая буклеты с приглашением от цирка.

Рыкнув, я ещё сильней напорол его затылок на бетонную стену. Не выдержу. Вот-вот сорвусь и намалюю граффити на этой грязной стене его мозгами.

– Говори, мразь! Или позвоночник вырву и на шею намотаю.

– Уймись, бычара ненасытный. Если я не вернусь живым домой, то шеф пустит по кругу твою девчонку. Нашим ребятам на потеху, – закряхтел недоносок, когда я принялся давить ему глотку локтём. – Давай, бля, сделай это! Сверни мне шею и утром увидишь ее истерзанный труп, выброшенный на местную свалку.

Твою ж мать!!!

Тяжело дыша, всё-таки отпустил сучёныша.

– Чё тебе надо, хуй ты опавший? Ментам сдать решил? Из-за бабла?

– Да нах нам это надо. Копейки… Ты нам нужен, Буйный. На одну ночь. Что скажешь? Сыграем в одну очень занимательную игру на ринге?

– Вот, значит, как?

Сцуки. Уроды! Так и знал!

На понт меня взяли. Вот же влип. Вот ведь проклятье! Не одно, так другое.