Букет белых роз (СИ)

Моя прическа не ожидалась как для барышни, а оказалась всего лишь простым конским хвостом. Рубашка с галстуком-бабочкой, брюки и пиджак плохо облегали тело, чтобы скрыть то, что я не мужчина-официант, а девушка, прицепившая над губами фальшивые усы.

Сегодня это было моей ролью. Я не знала, смогу ли обмануть публику таким образом, но зеркало уверяло непривычным отражением — это возможно.

Теперь взгляд переместился на зал, заполненный голосами гостей.

Этот костюмированный бал был устроен специально для высшего английского общества. Игроки готовили для них спектакль, в котором я тоже принимала участие. Мне досталась мужская роль официанта, в образ которого я недавно вошла, но все же было нелегко играть того, кто тебе противоположен.

Ни на секунду не отошедший от чувства торжества, фокусник с улыбкой поправил цилиндр.

— Мне кажется, что ты единственный официант, которого хочешь сразу.

— Солнце… — Я смущенно опустила глаза.

Мой взор случайно заметил незнакомку, чье платье было расшито оборками из белоснежного кружева.

Музыка сопровождала грациозные движения, которые может повторить только настоящая… дама.

Я не знала ее, ведь среди известных всему миру лиц она выделялась, скрывая внешность за маской.

— Какая красивая девушка… Интересно, кто она?

Бессознательно трогая кончики ненастоящих усов, я ловила силуэт этой гостьи. Ее волосы золотыми каскадами спадали вниз, спускаясь ниже талии.

Прозрачно-зеленые глаза в больших разрезах венецианской маски жгли украдкой вопрошавшим взглядом, направленным прямо к нам.

— Добрый вечер.

Я не должна робеть, но женственность отчетливо побеждала во мне.

— Это обращение… ко мне? — пальцем показала на себя.

— Конечно, к вам, — пронзила меня улыбкой женщина. Но едва ей стоило совлечь при нас маску, чтобы показать, кто она есть, мое сердце пропустило удар.

Безумец.

Которому я поверила.

Мы обманули друг друга.

Он тоже не узнал меня сначала — об говорило его пораженные глаза. Их не спутаешь ни с какими, и они находили отклик в моих, еще полных непонимания, но уже покоренных.

— Я искала вас, — после недолгого молчания продолжил жнец. — Прошу простить за свою бесцеремонность, — он присел в легком реверансе. — Прошу, позвольте мне пригласить вас на танец?

Грелль ждал ответа и просил его глазами. Он был моим воздухом, и я просто не могла отказать ему. Я хотела дышать им и поэтому, переодетая в галантного мужчину, я взяла его правую руку и положила на сгиб локтя своей, нежно сжимая ладонью теплые пальцы.

Нарушая принципы, мне нравилось вести себя не как нужно.

Я играла противоположность и впервые проживала именно так.

========== Глава 10 ==========

В жизни нет сюжетов, в ней все смешано — глубокое с мелким, великое с ничтожным, трагическое со смешным.

Усы осторожно отклеены его пальцами.

Мы смеялись, спрятавшись вместе с шинигами в садах, полных самшита.

Ночь укрыла нас.

Шинигами улыбался, не убирая большого пальца с моей нижней губы.

— Хочу признаться, я сразу не узнал тебя.

Лунный свет лилейно играл на складках атласного платья, на ненастоящих золотых локонах.

— Зачем тебе вновь такая маска, Грелль?

Я чувствовала шепот мужчины, текущий по лицу горячей рекой:

— Ты сама знаешь зачем.

— Но Велдон помнит, кого ты играл, — сказала я, вздыхая. — Для чего ты вернулся?

— Глупая… Мне нужно завершить то, к чему я шел и так безрассудно остановился.

Его тень заслонила мое лицо от лунного света.

— Но зачем, если ты уже вне Игры?

— Я делаю это не ради себя.

Гранящая новую сторону своих умений, я неоглядно понимала, что могу быть даже такой, какой сама себя не знаю.

— Знаешь, я нашел выход, чтобы вылечить безумство.

Вдруг, то, что казалось безвестным и невозможным, по частицам восставало из пепла сожженной надежды. Кардинально возвращалось назад.

— Нашел?

— Это рецепт из одной книги. Он обязательно поможет мне.

Нас коснулось бездействие — теперь мы просто молчали, глядя друг на друга в упор. Нас никто здесь не мог застичь.

Я в мгновение воздела глаза на мужчину.

Обрывается…

Не знаю… нет, я не знаю, что мне испытывать.

Теперь боялась больше. Сильнее.

— Грелль… Я хочу тебе кое в чем признаться.

Он продолжал не сводить с меня глаз, в которых вместо спокойствия теперь отпечатывалось удивление напополам с взволнованностью.

— Что-то случилось?

Боялась сильнее, так, как будто боишься подниматься по лестнице на эшафот.

Но я не могла сразу открыть эти карты, потому что проходила сквозь туман, спутавший все мысли, и боялась разбить пустоту и боль, крепко связывающих нас по рукам.

Нераскаянна с изъяном.

Еще в гримерной я обернула тканью правое запястье, чтобы жнец не увидел пентаграмму, приковавшую меня к вратам на входе у тьмы. Железными цепями, а под пятками — раскаленный уголь, продирающий до самой последней боли и до самого истошного крика. Но это все у меня внутри, с самой первой минуты в объятиях чёрных крыльев, под которыми не чувствуешь ничего, кроме холода.

Кроме разрыва связи с нитью белого.

Она оборвана, висит двумя концами вниз, качается над бездной и больше никем не соединима.

Никем.

Никак.

Выпускаю воздух из груди: