Букет из клевера (СИ)

- Сибил, то, что случилось вчера… Я не хотел с тобой ссориться, и я не знаю, что на меня нашло. Но меня пугает, что это случилось в первый же вечер после нашего приезда.

- Будет нелегко, - заметила девушка.

- Да, но неужели всё будет заканчиваться так? Если мы будем ссориться всякий раз… Окажется, что наши родители были правы, - глухо закончил он.

Девушка вопросительно подняла брови, но на губах её, к удивлению Тома, играла лёгкая улыбка.

- Ты не хочешь ссориться, лишь чтобы доказать неправоту наших родителей?

- Нет! Конечно, нет! Я просто… я боюсь.

Она отодвинула стул, встала, обошла стол и, наклонившись, легонько поцеловала Тома в щёку.

- Я тоже боюсь. Но мы ведь вместе, правда?

***

Том, отличавшийся хорошим здоровьем и не помнивший, чтобы его мать или брат болели чем-то серьёзнее простуды, до этих дней имел весьма смутные познания о больницах Дублина. С рекомендательным письмом доктора Кларксона, которое для Сибил было на вес золота, они обошли все больницы, о которых Бренсону рассказали его друзья. Больница святого Брендана для умалишённых отпугнула Сибил к её стыду, но и главный врач этой больницы, не видя в девушке слишком большого энтузиазма и узнав о её прежней работе, мягко, но настойчиво посоветовал ей поискать себе место в другом месте.

- Поймите, мисс, - это простое обращение, казалось, несколько порадовало Сибил, - здесь многие вещи не для взора молодой девушки… и не для её ушей. Возможно, когда вы станете немного старше, узнаете жизнь, наберётесь опыта… Словом, я желаю вам удачи.

Следующей в списке Тома была больница Ротонда, куда более приятная и, вероятно, приличествующая молодой девушке – там появились на свет и продолжали рождаться десятки и сотни дублинцев. Впрочем, сам Том, как и его брат, увидели этот мир в их старом доме в присутствии повитухи. Заведующий этой больницей, полный добродушный мужчина, и попечительский совет, как раз заседавший в этот день, приняли Сибил куда более радушно, чем они с Томом вообще могли ожидать. Однако он не увидел особой радости на лице своей невесты, как и воодушевления. Она вежливо попросила совет и заведующего подождать некоторое время, которое необходимо ей, чтобы принять окончательное решение, и попросила Тома прогуляться с нею. Они сидели на одной из каменных скамеек во внутреннем дворике больницы, и Сибил рассеянно наблюдала за прогуливающимися беременными женщинами. Она думала о том, что, возможно, однажды и её дитя появится на свет в одной из палат этой больницы, и тогда ей лучше не знать того, что может случиться с нею или с ребёнком. И Тому тоже, если он хочет спокойно пережить те бесконечные часы, которые предстоят им обоим. А ведь он будет интересоваться её работой, и слушать, и вникать в её рассказы, как делал это всегда.

- Что-то не так? – он тронул её за руку. – Ты не выглядишь довольной. Я думал, ты захочешь получить эту работу.

Девушка резко посмотрела на него, опасаясь увидеть на его лице разочарование. Но он, похоже, всего лишь волновался за неё.

- Пожалуйста, Том, не думай, будто я пошла на попятную и откажусь от своей затеи. Просто… Ведь не всегда всё проходит… гладко. Даже я, Том, знаю это! – воскликнула она, увидев, как к настороженности на лице мужчины примешалось любопытство. – Ведь моя мать… - девушка спохватилась и замолчала, подумав о том, что не стоило обсуждать состояние матери после потери ребёнка и их семейную трагедию, даже если Том больше не служил в Даунтоне. А, кроме того, едва ли был шанс, что он не узнал обо всём, пока был в кухне особняка в один из тех мрачных и горестных дней. – Едва ли я смогу сообщить какой-нибудь несчастной матери, что её ребёнок умер или, наоборот, видеть только что осиротевшего малыша, который даже не подозревает, какое горе его только что постигло!

Жар, с которым говорила Сибил, несколько удивил его, хоть Том и знал, что почти всё в своей жизни она принимает слишком близко к сердцу. Но проблемы деторождения и материнства всегда были для Бренсона чем-то слишком далёким, существующим как будто отдельно от него самого и его мира; он считал себя солдатом Ирландии, борцом за её свободу, а эти аспекты жизни казались на фоне того, чего он ждал и требовал от себя, вещами малозначимыми. Но теперь рядом с ним, касаясь его бедра своим, сидела Сибил, в которой он видел мать своих будущих детей, и внезапно при мысли об этом он ощутил непонятный трепет. И абстрактный ребёнок, которого ему когда-нибудь родит Сибил, вдруг стал для него невероятно дорогим, а сама мысль о его потере или о том, что он потеряет его мать – невыносимой. Рука Тома всё ещё лежала на руке Сибил, и мужчина машинально судорожно сжал её пальцы. Словно она ускользала от него, и только так он мог её удержать. Но девушка была где-то далеко в своих мыслях и едва ли заметила это.

- Кроме того, здесь есть и практические соображения. Я знаю, как накладывать повязки, зашивать раны, менять бельё, я даже на операциях присутствовала, но я понятия не имею, как обращаться с младенцами. Нет, похоже, и эта работа не для меня.