Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Есть и поэты, есть и читатели, но надо ли доказывать, что господство одного личного вкуса, администрирование в издательской практике, перестраховка и мелкая редакторская опека вставали иной раз глухой стеной между поэтом и его аудиторией.

XX съезд Коммунистической партии смело осудил крупные недостатки в нашей общественной практике, вызванные культом личности, и отбросил их в прошлое. Жизнь круто взяла вверх! И рука об руку с нашей экономикой, политикой, культурой идёт к новым своим высотам молодая советская поэзия. Она идёт, чтобы «строить и месть в сплошной лихорадке буден», идёт широким фронтом, ко всему внимательная, во всё вникающая — и в трудовые дела коллектива, и в чуткий шепоток осенней листвы, и в спор влюблённых. Ничто человеческое ей не чуждо!

Сегодня в Калуге — День поэзии. Вместе с местными поэтами выступят перед калужанами с чтением своих произведений и московские поэты.

Так звучите, стихи!

«Строить и месть в сплошной лихорадке буден» — снова цитата из Маяковского. Известно, что потом Окуджава пересмотрел своё отношение к Маяковскому, но это случилось уже после Калуги, в Москве.

Дальше идут стихи, эпиграммы и дружеские шаржи на самых известных калужских поэтов. Большая часть шаржей принадлежит Александру Каурову, один — Никифору Ращектаеву. Что касается эпиграмм, авторы или автор их не указаны. Мы знаем автора только одной из них — на Булата Окуджаву. Автор — Михаил Зябочкин, текст её был приведён в предыдущей главке. Это был двойной дебют молодого поэта в «Молодом ленинце» — здесь же опубликовано и его стихотворение «Бакен».

Из тринадцати представленных калужских поэтов Окуджава выделен особо, тремя новыми стихотворениями в отдельной рамке[168].

Не забыты и гости из Москвы — на третьей странице напечатано по одному стихотворению Б. Слуцкого, В. Львова и Е. Винокурова.

И письмо московских гостей «Дорогие друзья калужане!» опубликовано. Его подписали, кроме упомянутых выше, С. Наровчатов, В. Корнилов, Н. Астафьева, Н. Бялосинская и А. Коренев:

Нам, поэтам, хочется поделиться своей радостью. О радости нехорошо говорить стёртыми словами: «подъём», «расцвет», а всё-таки радость у нас оттого, что наша поэзия расцветает. Взволнованный голос настоящего поэта находит отголоски всё в большем числе сердец.

Вот что хорошо было в Советском Союзе — это радость постоянная, как в психушке у небуйно помешанных. А ещё и праздники, не успевающие сменять друг друга.

Советская поэзия не отказалась и не откажется от тех идейных завоеваний, которыми она по праву гордится и которые связаны с именами Маяковского, Блока, Багрицкого, Тихонова, Светлова, Симонова, Антокольского, Твардовского, Мусы Джалиля, Тычины, Бажана, Тельвитеса и других замечательных поэтов.

Фамилия последнего поэта, связью с которым так гордится советская поэзия, переврана. На самом деле поэта звали Теофилис Тильвитис[169].