Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Мы объявили: если у вас есть какие-то интересы и вы их не можете реализовать — приезжайте к нам, мы поможем. Хотите научиться играть в шахматы, футбол или хоккей — приходите, хотите стать народным артистом — приходите, хотите повысить разряд по основной специальности — приходите.

Одновременно мы обратились к людям, которые могут научить чему-либо, бесплатно, на общественных началах: зарплаты не будет, но способными учениками мы вас обеспечим. И люди пошли. Пришёл старый фотограф, который вёл кружок любителей фото, пришли преподаватели иностранных языков, даже пришла одна старая народная артистка.

И молодёжь потянулась к ним. Вскоре в редакции отбоя не было от желающих принять какое-то участие во всё новых и новых начинаниях клуба:

— Раньше я уходил из редакции последним, сам закрывал на ключ двери. А теперь как-то иду по Ленинской площади поздним вечером, город спит, а во всех окнах редакции свет, — со смехом вспоминал Панченко.

«Факеловцы» уже не просто занимались в кружках, — они всё активнее вмешивались в жизнь города. Тогда в Калуге было очень распространено мелкое хулиганство: резали сиденья в кинотеатрах, ломали стулья, утаскивали из скверов скамейки… Милиция справиться с этим не могла. И решено было прийти ей на помощь. Создали мобильную группу быстрого реагирования — «лёгкую кавалерию», как они её называли. Вместо лошадей у них было около полутора десятков мотоциклов и два автомобиля: редакционный «Москвичок» и машина[172] заместителя председателя облисполкома, чей сын и был командиром этой группы. По вечерам несколько десятков активистов-дружинников, вооружённых пятнадцатикопеечными монетами, расходились по разным частям города. В случаях обнаружения «нештатной ситуации» они тут же звонили по ближайшему телефону-автомату в штаб и вызывали «лёгкую кавалерию».

Результаты не заставили себя долго ждать. Через неделю главному редактору газеты позвонил начальник милиции:

— Слушай, может, нам подавать в отставку? Нам же нечего делать!

Пойманных хулиганов добровольные помощники милиции отводили в школьные мастерские и заставляли чинить то, что они поломали. Как-то поймали воришек, которые стащили скамейки из парка. Их заставили не просто вернуть украденное, а сначала пройти по главной улице с этими скамейками и с плакатами: «Мы — воры». А потом отвели провинившихся в мастерскую, чтобы они сделали скамейки для своих дворов. Прямо какие-то хунвэйбины были эти «факеловцы»…

И нарушители безропотно соглашались на такие наказания, лишь бы их не сдавали в милицию. Как ни странно, подобные меры оказывались гораздо более действенными по сравнению с наказанием, которое их ожидало в милиции.

Но участие клуба в жизни города и области далеко не исчерпывалось карательными функциями. Решили построить бани в деревнях, там, где люди испокон века летом в речке мылись, а зимой — в лохани. Повесили в штабе большую карту области, воткнули в центре, обозначающем Калугу, гвоздик со стрелкой и крутили его. Там, где стрелка останавливалась, выбирали ближайшую деревню и строили в ней баню.

Решили библиотеки в деревнях открывать. Дали объявление, стали собирать у горожан ненужные им книги и развозить по деревням. Выбирали деревни тем же способом, только для бань гвоздик по часовой стрелке крутили, а для библиотек — против. И уже созданное торжественно отмечали на карте флажками.

Понятно, что многие идеи клуба не могли осуществиться без помощи начальства. Панченко обивал разные пороги, просил чего-то, требовал и многого добивался — директора разных организаций помогали ему, хотя бы для того, чтобы не быть «пропечатанными» в газете. Но постепенно своей чрезмерной активностью клуб всё больше и больше раздражал высокое начальство.

В Калуге несколько лет строился кинотеатр «Спартак». Никак его не могли достроить. Начинали-бросали, начинали-бросали. Заброшенная стройка приходила в упадок. «Молодые ленинцы» выяснили, кто ответственный. Оказалось — начальник ремстройконторы и председатель горисполкома. Прислали к ним фотографа из газеты, вот, дескать, для газеты нужны ваши снимки. Сфотографировали и развалины кинотеатра и опубликовали фельетон в виде сценария фильма. Такого, конечно, им простить не могли.