Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

С выбором района для альманаха затруднений не было, хотя их в области было двадцать девять. Конечно, это должен быть Тарусский район, район с богатыми литературными традициями и историей. Город Таруса стоит на возвышении над Окой, и отсюда открывается изумительный вид на реку и дальше, на луга и леса, что издавна привлекало сюда художников. Здесь жили В. Д. Поленов и В. Э. Борисов-Мусатов. Тарусу называли «Русским Барбизоном».

К. Г. Паустовский писал о Тарусе:

Пожалуй, нигде поблизости от Москвы не было мест таких типично и трогательно русских по своему пейзажу. В течении многих лет Таруса была как бы заповедником этого удивительного по своей лирической силе, разнообразию и мягкости ландшафта.

Вслед за художниками сюда потянулись и писатели, и Таруса сделалась заповедником не только ландшафта, но и культуры. Всё это было давно, в начале XX века, но и теперь ещё многие столичные литераторы имели здесь дачи. К тому же в Тарусе постоянно жил сам Константин Георгиевич Паустовский, живой классик. При самом благоприятном развитии дела можно было заручиться его поддержкой, привлечь его в роли «свадебного генерала».

И Роман Левита поехал в Тарусу. Был январь 1961 года, и мэтр принял его в доме, в своём кабинете. Паустовский, несмотря на болезнь, отнёсся к затее с большим энтузиазмом. Сразу стал развивать кипучую деятельность. Ясно было, что ни о каком «свадебном генеральстве» не может быть и речи, Паустовский будет заниматься этим альманахом со всей душой. Он тут же позвонил драматургу Николаю Оттену, имеющему здесь, в Тарусе, полдома. Тот пришёл, и не один. С ним пришёл сосед, снимавший вторую половину дома, писатель Борис Балтер.

Вчетвером сели обсуждать будущий альманах. Намечали объём книги, материалы, авторов, иллюстрации. Составителем Паустовский предложил Оттена, тот постоянно жил в Тарусе, и ему удобно было принимать приезжающих из Москвы будущих авторов. Да и по всем другим статьям он очень подходил на эту роль. Вот как о Николае Давыдовиче Оттене вспоминал много лет спустя один из авторов альманаха поэт Владимир Корнилов:

«Тарусским страницам» этот человек был необходим, как бывают необходимы дрожжи в тесте. Он любил писателей, любил литературу и любил игру. Часто бедствовал, но вечно кому-то помогал, кого-то куда-то устраивал, горячился по пустякам, сражался за справедливость — без этого жить не мог![228]

И ещё мне хочется привести строки из поэмы Владимира Корнилова, написанной через много лет после описываемых событий на смерть Николая Оттена:

Поистине был ты чудо,
В тебе было тьма тепла.
Где нынче его добуду?
Молчу и креплюсь покуда,
Но худо мне без тебя.

Кроме Оттена, в редколлегию вошли В. Кобликов, Н. Панченко, К. Паустовский и Аркадий Штейнберг, поэт и художник, живущий после освобождения из сталинских лагерей здесь же, в Тарусе.

Стали подбирать авторов.

Панченко:

…мы решили пригласить тех, без кого сейчас не может больше существовать литература, кого она давно ждет, но журналы Кожевникова, Софронова, Кочетова не пускают этих людей[229].

Были приглашены Е. Винокуров, Н. Заболоцкий, Н. Коржавин, В. Корнилов, В. Максимов, Б. Окуджава, Д. Самойлов, Б. Слуцкий, Ю. Трифонов… А ещё планировалась большая подборка стихов полузапрещённой тогда Марины Цветаевой и воспоминания вдовы ещё не реабилитированного Мандельштама — Надежды Яковлевны, живущей здесь же, в Тарусе. Конечно, при таком составе надежд на выход альманаха не было почти никаких.

Тем не менее альманах делался, и делался стремительно — от идеи до подписания его в печать прошло всего полгода. К весне работа над альманахом набрала такие обороты, что Панченко перебрался из Калуги в Тарусу, чтобы совсем не отвлекаться от альманаха. Многажды «битый» за все свои предыдущие инициативы и начинания, он уже сейчас, в середине работы, догадывался, что ордена ему за эту работу не дадут, и говорил Нине Бялосинской: «Живу я теперь в Тарусе, мы делаем альманах. Я за него, конечно, получу выговор, но он того стоит»[230].