Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Кстати, наказаны были не только люди — Калуга была лишена областного издательства.

Больше других авторов критика громила Булата Окуджаву за его повесть «Будь здоров, школяр» Тут ещё очень некстати в ленинградской газете «Смена» была напечатана разгромная статья[234] о песнях Булата Окуджавы, перепечатанная потом и в «Комсомольской правде».

Эпитетов не жалели:

«Я не хочу умереть» — вот все, к чему сводятся мысли и устремления «героя», более чем странного для нашей литературы. Скверные идеи, неприглядный герой, убогонькая концепция повести Б. Окуджавы. Война вышла в повести Б. Окуджавы трагической, губительной, страшной, жестокой, — кто будет спорит против этого! — но вместе с тем картина войны получилась глубоко неправдивой, потому что из нее противоестественно выпал народный героизм, народная мужественность[235].

Хороший по сути отзыв получился… «Война вышла в повести Б. Окуджавы трагической, губительной, страшной, жестокой», — замечательно подметил Л. Новиченко. А больше ведь ничего и не надо! Не надо ни народного героизма, ни народной мужественности, ничего больше.

Другой критик солидарен с коллегой:

В этом произведении нисколько не выражена историческая миссия нашего народа на войне… Помыслы многих персонажей повести проникнуты даже не окопными заботами, а патологическим страхом смерти и сексуальными позывами… «Помогите мне, спасите меня», — вопиет это ничтожное существо[236].

Статья Дымшица является как бы письмом к другу, с которым вместе наступали на фронте. Поэтому там он постоянно обращается к этому другу:

Вот такую бесхвостую обезьяну и преподнес нам вместо общественного человека, вместо юноши-воина Булат Окуджава. Он поставил человека на карачки, ты прав: он оскорбил, — конечно же, сам того не желая, нашу молодежь!..

Но не всё так плохо в советской литературе, и Ал. Дымшиц решает приободрить расстроенного товарища и советует ему прочитать «Время нашей зрелости» Е. Ярмагаева, видимо, чтобы очистить душу:

Повесть Б. Окуджавы не только далека от главной линии развития нашей литературы, но вообще не имеет ничего общего с литературой социалистического реализма. Повесть Ярмагаева, напротив, написана с боевых, идейных позиций. Меня она радует. Я думаю, что и ты порадуешься тому, что появился Е. Ярмагаев.

Порадуемся и мы. Вот только книгу я сегодня пишу не об идейном Ярмагаеве, а о безыдейном Окуджаве.

Но были и другие мнения о повести. Даже строптивые поляки, сокамерники по общему лагерю, имели отличный от наших идеологов взгляд 13 августа 1962 года польский журнал «Штандар млодых»: