Бульдожья хватка

С этим визитом он тянул целый месяц. Похороны, расследование — все не мог собраться с духом и приехать навести в доме Мула порядок. Но сколько можно тянуть? Теперь этот дом принадлежит Ду — все, что у него было (ничего особенного), Мул оставил кузену; значит, чем больше он будет мешкать, тем труднее будет этот дом продать. Надо провести капитальную чистку, постричь газон. Видимо, придется взяться за кисть — судя по пустому ведру и неровной покраске, двоюродный брат незадолго до смерти решил заново выкрасить жилище.

— Эх, Мул, — повторил Ду, и на глаза накатились слезы, когда на крылечке возле кресла-качалки он увидел гитару.

«Наверное, за пару дней можно уложиться», — подумал новый владелец, достал ключ из кармана и открыл дверь. В нос ударил запах подгнившей пищи и оставшегося без присмотра дома.

«Нет, двумя днями тут не обойтись».

55

Со своей задачей Рут Энн справилась на «отлично». Как ее адвокат и ожидал. Держалась достойно. Вежливо. Элегантно. Временами не могла сдержаться, даже заплакала, отвечая на вопрос о том, сколько лет было Николь. Рик опрашивал ее до полудня, после чего Катлер объявил перерыв на обед.

В час дня присяжные заняли свои места, и судья обратился к Тайлеру:

— Защита, вы готовы допрашивать свидетеля?

Дрейк, волнуясь, переводил взгляд с Тайлера на Рут Энн. Он хорошо подготовил истицу, и едва ли противник наберет с ней какие-то баллы. Но Рику все равно было страшно. Он знал и от Пауэлла, и от Профессора: самая тревожная часть судебного процесса — когда своего свидетеля или клиента ты передаешь для допроса в руки другой стороны.

— Ваша честь, — сказал Тайлер, поднимаясь и застегивая пиджак, — мы не хотим усиливать страдания миз Уилкокс в связи с этой жуткой историей. Вопросов у защиты нет.

Он чуть поклонился, и Рут Энн с явным облегчением на лице пробормотала:

— Спасибо.

Рик был ошарашен. Нет вопросов? Взглянул на присяжных — кто-то из них, включая Джуди Хикок, понимающе кивнул. Мерзавец все-таки набрал свои баллы — не задав ни единого вопроса!

— Хорошо. — В глазах Катлера тоже мелькнуло удивление, и он перевел взгляд на Дрейка. — Пригласите вашего следующего свидетеля.

Рик снова мельком взглянул на сотовый — Уилма и Пауэлл хранили молчание. Но сейчас это уже не важно. Оставлять миз Роуз напоследок — значит, рыть себе могилу. Он думал о том, чтобы не вызывать ее вообще, но ведь Тайлер наверняка это обыграет. «Обвинение не захотело выслушать единственного свидетеля» — вот как пригвоздит его в своей заключительной речи защита. Значит, надо поджарить ее где-то в середине, а на сладкое оставить Уилму — если, разумеется, она появится.

— Ваша честь. — Он поднялся, втянул в себя воздух. Тут хорошего ждать не приходится. — Истица вызывает миз Роуз Бэтсон.

* * *

Рик решил разобраться с Роуз одним махом — так срывают пластырь с раны. Он не пытался ее подловить, просто попросил описать все, что она помнит. По сути, он сам задал все вопросы, которые Тайлер мог считать выигрышными для себя, хотя и делал другие акценты. «Теперь он не скажет, будто я что-то скрываю». Рик вернулся к своему столу. Тут же проверил телефон — ни сообщений, ни пропущенных звонков. Посмотрел на часы. «Три часа. Тайлер закончит к половине четвертого, останется время на еще одного свидетеля. А у меня только один и есть, — подумал Рик, чувствуя, как на лбу выступают капельки пота. — Если Уилма через полчаса не появится, могу считать себя покойником».

56

Ньютон сидела на пассажирском сиденье «Шевроле». Длинное черное платье — в таких ходят на похороны. «Босс сам выбирал», — заметил Стояк утром, глядя, как она одевается. Уилма вздохнула — когда уже кончится этот кошмар? А ведь он только начинается! Последние двое суток мозг был затуманен руфилином[10]. Стояк приехал за ней воскресным утром и тут же начал скармливать ей оглушающее средство — едва она приходила в себя, он запихивал в нее новую таблетку.

Вчера вечером она, будучи в просветленном состоянии, поняла — они в Таскалусе, в гостинице «Кволити инн». Номер люкс, прямо посредине стоит джакузи. «Симпатичный номер», — только и успела подумать Уилма, но Стояк тут же оглушил ее новой дозой. Иногда она открывала глаза, и он лежал на ней — но женщина ничего не чувствовала. Было такое впечатление, что она смотрит ужастик и сама играет в нем главную роль.

Подъехали к зданию суда, и Уилме стало жутко. Вот он, этот момент, он наступил. Она вспомнила Рика Дрейка и его хорошенькую спутницу, с которой он приехал в «Пески». Вспомнила даму, у которой погибла вся семья. И Дьюи. «Бедный, дорогой мой Дьюи. Все пошло наперекосяк». Она закрыла глаза, постаралась стряхнуть с себя дрему. Но пути назад нет. Она достала из сумочки помаду, подкрасила губы.

— Так, что от тебя требуется, сама знаешь, — сказал Стояк, заезжая на парковку в квартале от здания суда. — Про последствия тоже знаешь.

Он окинул ее холодным взглядом. Ничего личного.

— Знаю.