Булгаков и дьявол. Опасные тайны «Мастера и Маргариты»

Пролагая путь к изучению Библии, Рейхлин имел еще и другую цель: он мечтал о единой науке, в которой должны слиться все науки, он думал найти такую универсальную науку о каббале, в коей, по его мнению, был ключ всемирной символики. Согласно учению каббалы, Библия рассматривается как зашифрованный текст, который можно постигнуть с помощью различных приемов (перестановки букв в определенном порядке, подстановки числового значения букв и т. п.). Пользуясь такими головоломными способами чтения Библии, каббалисты якобы постигают сокровенное и предсказывают будущее. Этим весьма успешно занимается и Коровьев.

Но почему рыцарь назван темно-фиолетовым и почему у него никогда не улыбающееся лицо?

Суд божий ждет каждого христианина за гробом, т. е. сразу после смерти. Душа, покинувшая тело, устремляется к Горнему Престолу, но на пути ее в воздушном океане легионы бесов чинят ей страшные мытарства. Тем временем Великий Судия оценивает уклонения ко греху христианской души и выносит решение, чего она достойна: вечной жизни или вечной смерти, рая или ада. Бездна адова уготована лишь «диаволу и ангелам его» (Евангелие от Матфея 25, 41) да тем нераскаявшимся грешникам, что явно отвергли Искупителя: души их нисходят в ад во власть сатаны сразу по разлучении с телом.

Если осмелиться предположить, что фиолетовый Рыцарь — душа мятежного Ульриха фон Гуттена, то, значит, шутник-рыцарь после смерти нелицеприятным судом божиим был признан виновным в грехе гордыни и нарушении заповедей Господних. Совращенный дьяволом, он считал себя правым перед Богом и людьми и ни в чем содеянном не раскаялся, сомневался в Церкви Христовой, имя Господа и обеты Его осквернял шуткой и поруганием, клеветал на пастырей ее, убивал и сеял раздор, ненависть и крамолу между живыми, отнимая у них мир и ввергая в войну.

Теперь душа эта в неволе у сатаны и пребудет в адской бездне, пока не возвестят, что «и смерть и ад отдали мертвых, которые были у них; и судим был каждый по делам своим». Рыцарь печален, он заранее знал, что за воскресением из мертвых следует вторая вечная смерть для тех, «кто не был записан в книге жизни». Но будут сам диавол «и смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая» (Откровение Иоанна Богослова 20, 10–15). По воле сатаны, покинув ад, скитаясь среди живых, душа эта пропащая несла на землю смерть и разрушение. И вот счет оплачен и закрыт: зло посмертное уравновесило зло прижизненное, печальный Рыцарь теперь готов ждать конца — он отмечен цветом смерти.

Глава 12 Берлиоз, не композитор

Подробный рассказ о трагической смерти Михаила Александровича Берлиоза, «председателя правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактора толстого художественного журнала», кажется читателю поначалу совершенно необъяснимой деталью в сюжете романа. Ну, действительно, зачем Булгаков «заставляет» умереть Берлиоза? Неужто сатана так измельчал, что тщится доказать свое существование каждому образованному безбожнику? О времена!

Берлиоз является на страницах романа дважды. Но если в первой главе он предстает перед читателем «из плоти и крови», то в главе двадцать третьей у редактора вид самый фантастический — мертвая голова на золотом блюде.

Итак, случай первый. Берлиоза хорошо знали и Иван Бездомный, и Мастер: поэт сотрудничал с редактором, а у Мастера тоже имелась какая-то возможность заключить, что редактор — человек «не только начитанный, но и хитрый».

В связи со случаем вторым приходит на память история Иоанна Крестителя. Сей великий аскет и пророк, о котором Иисус говорил, как об ангеле (вестнике. — Прим, авт.), посланном Богом «приготовить путь» Спасителю — убедить людей отказаться от низменных помыслов и деяний. Иоанн Креститель заплатил головой за обличение грехов сильных мира сего. И отрубленная голова его на золотом блюде была доставлена Иродиаде, преступной жене преступного царя.

Конечно, Берлиоза трудно сравнивать с пророком Иоанном. Но отрезанная голова редактора, поданная на блюде духу зла, есть доказательство его вины. Кто, как не председатель МАССОЛИТа, мог оценить значение романа Мастера и похлопотать об его опубликовании? И хотя сам Берлиоз не обличал зло, но с его помощью другой «сын человеческий» — Мастер — смог заявить и быть услышанным многими, что если сейчас и нет места Христову учению о спасении мира каждой раскаявшейся душою, то это не означает, что это Учение не истинно и оставлено людьми навсегда в прошлом.

Хитрый Берлиоз был настоящим фарисеем — тем «порождением ехиднины», задумавшим «бежать от будущего гнева» и праведных и злых (Евангелие от Луки 3, 7). Он помог Мастеру напечатать отрывок романа, но «пристроил» рукопись не в своем журнале, а в одной из газет. А затем, увидев, что скандал вокруг отрывка слишком велик, решил обезопасить себя публикацией антирелигиозной поэмы о христианском Иисусе, «которого на самом деле никогда не было в живых». Не было, стало быть, и Учения.