Булгаков и дьявол. Опасные тайны «Мастера и Маргариты»

Вернемся теперь к нашим героям. Псалом — это библейское песнопение. Для литераторов советской эпохи его исполнение выглядело бы излишне архаичным. Поэтому Мастер заменяет его духовно-нравственным внушением:

«— Успокойте меня, скажите, вы не буйный?

— Вчера в ресторане я одному типу по морде засветил, — мужественно признался преображенный поэт.

— Основание? — строго спросил гость.

— Да, признаться, без основания, — сконфузившись, ответил Иван.

— Безобразие, — осудил гость Ивана и добавил: — А кроме того, что это вы так выражаетесь: по морде засветил? Ведь неизвестно, что именно имеется у человека, морда или лицо. И, пожалуй, ведь все-таки лицо. Так что, знаете ли, кулаками… Нет, уж это вы оставьте и навсегда».

Господа, смейтесь! Смейтесь вместе с Булгаковым, потому что каждое слово пронизано здесь сарказмом и иронией. Мастер отчитывает как мальчишку вполне взрослого человека. Еще один добрый человек, который проповедует ненасилие. Но Иван послушно следует советам Мастера. Он клянется никогда не писать больше стихов. Это его обещание заменяет в ритуале посвящения клятву Богу.

«Клятву скрепили рукопожатием, и тут из коридора донеслись мягкие шаги и голоса.

— Тсс, — шепнул гость и, выскочив на балкон, закрыл за собой решетку.

Заглянула Прасковья Федоровна, спросила, как Иван себя чувствует и желает ли он спать в темноте или со светом. Иван попросил свет оставить…»

Итак, свет не померк при вступлении неофита в братский союз. Иван стал полноправным членом братства. Теперь он может вполне доверительно обсуждать с Мастером (в рамках, соответствующих его степени посвящения) тайные знания, недоступные для профанов. В тот момент эти тайны касались Воланда…

Реально обряд посвящения проходил в присутствии большего числа членов. Проводящий посвящение «старший рыцарь» с белой розой в руке рассказывал вступающим в Орден легенду о существовании среди египетских жрецов трех степеней посвящения и, соответственно, знания — для народа, для жрецов, для избранных. После этого к каждому посвящаемому подходили два других старших рыцаря, мужчина и женщина, завещая ему быть мужественным, блюсти честь рыцаря и хранить молчание о том, что предстоит узнать. В больнице роз не выращивают, у Мастера при разговоре с Иваном в руке нет розы, но он говорит, что любит розы. Пусть так, но ритуал соблюден! Что же до последней его части — благословления пары старших членов Ордена, то вспомним сон, который видит Иван каждый раз в день весеннего полнолуния: «…в потоке складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. Иван Николаевич сразу узнает его. Это — тот номер сто восемнадцатый, его ночной гость… женщина подходит к Ивану… Она наклоняется к Ивану и целует его в лоб, и Иван тянется к ней и всматривается в ее глаза, но она отступает, отступает и уходит со своим спутником к луне». Ежегодно Мастер и Маргарита подтверждают право ученика быть в числе избранных.

Внутри общества тамплиеров — «избранных» — существовал еще более узкий круг членов, которых называли «утешенные» (это самоназвание; по пророчеству Иисуса вслед за ним должен прийти «Утешитель» — Параклет). Прием туда был более затрудненным, чем в число избранных. Возрастной ценз не допускал приема людей моложе 36 лет и ставил преграду монахам, клирикам, аббатам, епископам и клерикальным ученым, «потому что они поступают коварно, скрывая в сердце измену, или отказавшись от своих заблуждений, ищут Света только для того, чтобы с большей свободой погрязнуть в пороках».

Строго и уже безо всяких зазорных испытаний совершался прием в «капитул утешенных».

«Каждый избранный, прежде чем он будет допущен в число утешенных, должен вручить своему учителю письменную, подробную и обстоятельную исповедь во всех своих грехах и проступках, совершенных им по настоящее время. Полноту и истину своей исповеди он обязан подтвердить клятвою в присутствии двух свидетелей. Эта исповедь должна быть положена на хранение в архив капитула…»6