Булгаков и дьявол. Опасные тайны «Мастера и Маргариты»

Компания гуляла на даче у Хустова, встречу друзей на Сходне так и хочется назвать сходняком. Хустов — писатель, он имеет квартиру в одном доме с Латунским, Бескудниковым, Двубратским и Квантом. Исследователи единодушно отождествляют его с Домом писателей в Лаврушинском переулке. В связи с этим задача с прототипом Хустова кажется достаточно простой. Надо найти писателя, жившего в указанном доме и имеющего дачу на Сходне. Это прямолинейный подход, и каждый, кому не жалко времени, может убедиться, что в такой постановке задача не имеет решения. Да и было бы странно, если бы прототипы угадывались с математической точностью. Булгаков всегда оставляет свободу для сближения своих персонажей с реальными людьми: во-первых, для безопасности, а во-вторых, поскольку пишет художественное произведение. Его портретная мозаика подобна аккуратно смотанному «клубку», и вся проблема угадать, за какую «ниточку» следует потянуть.

Прототип Хустова — приятель Ягоды, и будем отталкиваться от этого. Задумаемся, поехал бы всесильный нарком на писательскую дачу, чтобы «засветиться» там с собутыльниками? Конечно, нет. Культурно отдыхать Ягода предпочитал в своих загородных резиденциях, которых было целых три. Одна из них действительно находилась на реке Сходне, ныне на ее месте построен дом отдыха «Планерное». Вот мы и определились с местом гулянки: не хустовская это была дача, а степина.

Теперь о самом «авторе скетчей». Круг писателей, особо приближенных к Ягоде, был чрезвычайно узок. На допросе он рассказывал: «Я подвел к Горькому писателей Авербаха, Киршона, Афиногенова. Это были мои люди, купленные денежными подачками, игравшие роль моих трубадуров не только у Горького, но и вообще в среде интеллигенции». Ягода был женат на сестре Леопольда Авербаха и действовал, в основном, через него. Авербах и Киршон имели общую дачу на Зубаловском шоссе, которая содержалась на средства НКВД. Киршон и Афиногенов получили квартиры от НКВД в Кривоколенном переулке, а Киршон, к тому же, стал близким приятелем Ягоды. Надо ли говорить, что все они ненавидели Булгакова. Авербах «присутствует» в романе, с его прототипом мы определились. Но кого из двух его компаньонов Михаил Афанасьевич вывел под фамилией Хустов?

Дадим две короткие справки. Киршон Владимир Михайлович (1902–1938) — драматург. Протеже Г. Ягоды. Один из секретарей РАППа. Один из наиболее яростных критиков творчества Булгакова. 26 мая 1937 года исключен из состава правления Союза писателей. Вскоре был арестован, впоследствии расстрелян. Александр Николаевич Афиногенов (1904–1941) — драматург. В начале 1930-х годов был одним из руководителей РАППа. В 1934 году избран в Президиум Союза писателей и назначен редактором журнала «Театр и драматургия». В 1936 году его пьесы становятся объектом критики. В 1937 году драматурга исключают из Союза писателей и ВКП(б). Но он не был репрессирован и был даже восстановлен в партии в 1938 году. Погиб во время бомбардировки Москвы. Два человека, в общем-то, со схожими судьбами. В творческом отношении Афиногенов был выше Киршона, но рапповское прошлое неискоренимо жило внутри обоих, и пьесы их были напичканы идеологией. И того, и другого Булгаков мог пренебрежительно окрестить автором скетчей, то есть мастерами малых пьес, а если точнее, применительно к этим драматургам, то преуспевшими в описаниях диалогов или отдельных сцен, но не всего произведения в целом. В общем, драматурги-лилипуты.

Ни Киршон, ни Афиногенов не жили в Лаврушинском переулке, и, следовательно, выбор кого-то из них в качестве прототипа связан только с фамилией «Хустов». Для ее объяснения нам понадобятся два дополнительных факта об Александре Николаевиче Афиногенове. Первый — в своей литературной деятельности он использовал псевдоним «Степной», и второй — в 1930 году во время театрального фестиваля в Москве он познакомился с американской танцовщицей Дженни Шварц, на которой спустя некоторое время женился. Фамилия «Хустов» является русским аналогом американской фамилии «Хьюстон», которая совпадает с названием крупнейшего города (назван в честь генерала Сэма Хьюстона) штата Техас, изобилующего степными просторами. Булгаков выбрал из биографии писателя два важных момента и использовал их, придумывая фамилию своему герою. «Американец»-ковбой, скачущий по прерии, однофамилец народного героя генерала Хьюстона… Забавно, не так ли?

Вселение Хустова в Дом писателей — и отвлекающий маневр, и вместе с тем призыв подумать о связи Степы Лиходеева с писательским миром. Ведь Булгаков хотел, чтобы будущие читатели открыли для себя шифры его романа. Что же до мнимого предоставления семье Афиногенова квартиры в Лаврушинском переулке, то стоит напомнить, что Булгаков называл себя мистическим писателем. Вы готовы?.. В 1944 году вдова писателя Афиногенова вместе с двумя дочерьми вселилась в этот Дом писателей. Пусть после смерти прототипа Хустова, но его потомки прописались в нем.