Булгаков и дьявол. Опасные тайны «Мастера и Маргариты»

Пока что мы начинаем поход против богов в печати… В бой против богов!..» Бухарину не дает покоя слава богоборца. Еще в детстве, прочитав «Краткую повесть об Антихристе» Владимира Соловьева, он одно время колебался, не антихрист ли он, и потому «допрашивал свою мать — женщину очень неглупую, на редкость честную, трудолюбивую, не чаявшую в детях души и в высшей степени доброжелательную — не блудница ли она»? (Мать антихриста, по учению церкви, должна быть блудницей). Бухарин хотел «перевернуть» мир: низвергнуть божественное, возвысить роль ревтрибунала и стать председателем этого чертова кабинета. Булгаков блестяще обыгрывает это в романе в разговоре Босого со следователем:

«— Вы Никанор Иванович Босой, председатель домкома номер триста два-бис по Садовой?

На это Никанор Иванович, рассмеявшись страшным смехом, ответил буквально так:

— Я Никанор, конечно, Никанор! Но какой же я к шуту председатель!

— То есть как? — спросили у Никанора Ивановича, прищуриваясь.

— А так, — ответил он, — что ежели я председатель, то я сразу должен был установить, что он нечистая сила!»

Все, как говорится, ясно без комментариев.

Кстати, о голове царя. Мистики утверждают, что цареубийцы передали отрубленную голову Николая II для выставления в масонском храме в Чарльстоне. Обмолвкой в своей программной статье Бухарин подкрепляет эту гипотезу. Более того, в его призыве рубить головы монархов, присутствующем в упомянутой статье, не поймешь, где кончается аллегория и начинается пропаганда масонского ритуала.

Другое «детище» Босого — диетическая столовка. Так Булгаков обзывает коммунистические газеты «Правда» и «Известия», где Бухарин был редактором соответственно в 1918–1929 и 1934–1937 гг.

Босой видит чудный сон. «Началось с того, что Никанору Ивановичу привиделось, будто бы какие-то люди с золотыми трубами в руках подводят его, и очень торжественно, к большим лакированным дверям. У этих дверей спутники сыграли будто бы туш Никанору Ивановичу, а затем гулкий бас с небес весело сказал:

— Добро пожаловать, Никанор Иванович!»

Некоторые исследователи отчего-то полагают, что это следственная тюрьма НКВД, но это неправильно. В своем сне Босой путешествует на тот свет. Если не верите, загляните в эпилог. Там сказано, что актер Куролесов, который является Босому в сновидении, умер год назад. «Театр», куда попал Босой, был заполнен только бородатыми мужчинами. Это важно отметить, потому что среди выходивших на сцену можно узнать вполне конкретные личности.

Вот Сергей Герардович Дунчиль — благообразный, но сильно запущенный мужчина лет пятидесяти. Его фамилия происходит от немецкого слова «дункель», что значит «смутный». Мутный — одно из прозвищ человека, пристрастившегося к «зеленому змию». Зная это, можно догадаться, что прототип Дунчиля — это Алексей Иванович Рыков (1881–1938). Он был подвержен алкоголизму, и его даже направляли на лечение в Германию. В 1937 году ему было 56 лет. Все сходится.

Дунчиля-Рыкова отпускают домой (на этот свет) после экспроприации у него валюты. Арестованы Бухарин и Рыков были 27 февраля 1937 года.

Гвоздем программы, увиденной Босым, было выступление известного «драматического таланта» артиста Саввы Потаповича Куролесова. В этом «рослом и мясистом бритом мужчине» следует признать Григория Евсеевича Зиновьева (1883–1936). Он действительно ушел из жизни за год до происходящих в романе событий.

Куролесов признался собравшимся «о том, что какая-то несчастная вдова, воя, стояла перед ним на коленях под дождем, но не тронула черствого сердца артиста». Этот эпизод заставляет вспомнить о гоголевском «Ревизоре», точнее сцену, где к Хлестакову приходит со своей бедой слесарша. По распоряжению городничего ее мужа, вопреки существовавшей для него отсрочки, забрили в солдаты. Намеком на этот эпизод из гоголевской комедии Булгаков дает понять, что Куролесов был городничим. Зиновьев, в свою очередь, прославился своей жестокостью на посту председателя Петроградского совета. Ни в одном городе Советской России красный террор осенью 1918 года не был более массовым, чем в Петрограде. Широко практиковался здесь и расстрел заложников. Дерзость Зиновьева доходила до того, что его агенты в Петрограде перлюстрировали горьковскую переписку, в том числе письма самого Ленина. Фамилия Куролесов очень подходит Зиновьеву. Р. Конквест в книге «Великий террор» характеризовал Зиновьева так: «Он был очень эффектным оратором, но его речам недоставало основательности, и они производили лишь временный эффект на возбужденную массовую аудиторию». Примерно так же ведет себя на сцене артист Куролесов. Своей иронией по поводу бывшего вождя Коминтерна, запомнившегося современникам «частыми выступлениями по радио», писатель откровенно отводил душу…