Булгаков и дьявол. Опасные тайны «Мастера и Маргариты»

«Тут мне послышалось, кому-то было интересно, что я за такой сюда к вам приехал — интересный господинчик в перчаточках и в крахмалке, парля франсе. На это могу вам ответить, что я есть член Российской социал-демократической рабочей партии, фракции большевиков, посланный сюда к вам от Одесского объединенного комитета. И я есть такой же самый рабочий человек и моряк, как вы здесь все. А что касается крахмале жилет-пике, белые брючки, то на этот вопрос тоже могу я вам с удовольствием ответить одним вопросом. Вот вы все здесь одесские рыбаки и, наверное, знаете. Почему, скажите вы мне, рыба скумбрия носит на себе такую красивую голубую шкуру с синими полосками, вроде муаровыми? Не знаете? Так я вам могу свободно это объяснить. Чтоб тую скумбрию незаметно было в нашем голубом Черном море и чтоб она не так скоро споймалась на ваш рыбацкий самодур. Ясно?

На шаландах послышался смех. Матрос подмигнул, тряхнул головой и сказал:

— Так вот я есть тая самая рыба, которая специально одевается в такую шкуру, чтоб ее не сразу было заметно.

На шаландах засмеялись еще пуще:

— Добрая рыба!

— Целый дельфин!

— А не страшно тебе попасть один какой-нибудь раз на крючок?

Матрос подождал, когда кончатся возгласы, и заметил:

— А ну, споймай меня. Я скользкий».

Мальчик Петя заразился идеями матроса, стал ловцом Жукова — Жуколовом. Петю Катаев писал с себя, он такой же Жуколов. Еще один сюрприз от Михаила Афанасьевича: элегантно, одним прозвищем он обозначает социальный портрет Катаева. Сопоставление в романе матерого романиста с юным героем его повести — намек Синеглазого на инфантильность Катаева, без умолка превозносящего Маяковского, Мейерхольда и Татлина. Вместе с тем это еще и прямая насмешка над успешным «инженером человеческих душ», имеющим в своем гардеробе перчаточки, крахмале жилет-пике и белые брючки.

Да, скользкий матрос Жуков, но и Катаев ему под стать. Так, Иван Бунин в «Окаянных днях» писал: «Был В. Катаев (молодой писатель). Цинизм нынешних молодых людей прямо невероятен. Говорил: «За сто тысяч убью кого угодно. Я хочу хорошо есть, хочу иметь хорошую шляпу, отличные ботинки…» И они у него были.

Нам осталось еще разобраться с актрисой в желтом платье, с которой пляшет Жуколов. Исследователь В. Мершавка[14] предположил, что основой для ее образа послужиа рекламный плакат И. Герасимовича к комедии «Веселые ребята», на котором изображена Любовь Орлова. Но какая связь между актрисой и Катаевым? Похоже, нас опять ждет какая-то шутка от Михаила Афанасьевича. Приготовились?

В 1936 году вышел комедийный музыкальный художественный фильм «Цирк», поставленный Григорием Александровым по сценарию, основанному на пьесе Ильи Ильфа, Евгения Петрова и Валентина Катаева «Под куполом цирка». Главную роль в ней, естественно, сыграла супруга Александрова Любовь Орлова. Но у режиссера со сценаристами возник конфликт, и авторы пьесы убрали свои имена из титров из-за несогласия с режиссерской трактовкой. Записав Орлову в партнерши Катаева, Булгаков посмеялся над ситуацией вокруг фильма. В общем, цирк да и только…

Поэт Двубратский — Илья Ильф

Про поэта Двубратского известно, что он был одет в «желтые туфли на резиновом ходу». Кажется, ну и что? Мало ли у кого какие туфли? Но желтые ботинки с резиновыми набойками — визитная карточка одного из наиболее популярных героев советской литературы — Остапа Бендера.

В Старгород он вошел в лаковых штиблетах с замшевым верхом апельсинового цвета. За их состоянием молодой человек следил с особой тщательностью: как только появились свободные средства, он нашел чистильщика обуви, который раскрасил замшевый верх ботинок канареечным цветом. Это, однако, не слишком облагородило их, ибо число разного рода повреждений на них было в переизбытке. Похоже, совсем развалились башмаки вконец после того, как Остап мстительно пнул ими дверь отца Федора. Однако в тот же день Остап приобрел «новые малиновые башмаки, к каблукам которых были привинчены круглые резиновые набойки» и которыми он чрезвычайно гордился. Они были его талисманом:

«Остап с любовью оглядел задники новых штиблет.

— Шикмодерн, — сказал он (Ипполиту Матвеевичу. — Прим. авт.). — Не волнуйтесь, председатель, беру операцию на себя. Перед этими ботиночками ни один стул не устоит».

Отправляясь к мадам Грицацуевой, «Остап почистил рукавом пиджака свои малиновые башмаки, сыграл на губах туш и удалился.

Под утро он ввалился в номер, разулся, поставил малиновую обувь на ночной столик и стал поглаживать глянцевитую кожу, с нежной страстью приговаривая:

— Мои маленькие друзья».