Булгаков и дьявол. Опасные тайны «Мастера и Маргариты»

Ботинки производили волшебное впечатление. «Ипполит Матвеевич был готов не только молиться на Остапа, но даже целовать подметки его малиновых штиблет». Они же были той единственной приметой, которую запомнила вдова и по которой мечтала отыскать своего возлюбленного. В «Старгородскую правду» она дала объявление, в котором была строка: «Ушел из дому т. Бендер, лет 25–30. Одет в зеленый костюм, желтые ботинки и голубой жилет». «Троекратно прозвучал призыв со страниц «Старгородской правды». Но молчала великая страна. Не нашлось лиц, знающих местопребывание брюнета в желтых ботинках». Узнав, что Остап объявился в Москве, вдова бросилась в столицу, где узнала, что двести тысяч москвичей носят желтые ботинки. Но счастье все же улыбнулось ей, и она увидела-таки своего героя в малиновых башмаках, запорошенных штукатуркой.

Авторы «Двенадцати стульев» не раз и не два упоминают про туфли своего героя. Цвета они, надо признать, преоригинального, и Ильф с Петровым не жалеют красок, описывая их. «Маленькие друзья» Бендера светятся то малиновым, то канареечным, а то просто желтым цветом. Солнечные оттенки их цвета символизируют внутренний настрой их обладателя, его праздничное отношение к жизни.

Булгаков, в свою очередь, обратил внимание на особую примету бендеровского гардероба и нарядил поэта Двубратского в желтые туфли на резиновом ходу. Но кого из двух — Ильфа или Петрова, он вывел прототипом поэта. И почему поэта?

У Булгакова каждое слово значимо. Вот фамилия Двубратский. Ее можно истолковывать в балагановско-паниковском духе. Балаганов и Паниковский, как и Бендер, представляются сыновьями лейтенанта Шмидта, и Бендера можно именовать Двубратским. Но есть и более серьезное истолкование.

В предисловии к «Золотому теленку» Ильф и Петров в свойственной себе манере разыгрывают читателя, представляясь литературными братьями:

«Как мы пишем вдвоем? Да так и пишем вдвоем. Как братья Гонкуры. Эдмонд бегает по редакциям, а Жюль стережет рукопись, чтобы не украли знакомые».

Если рассматривать писательский дуэт как единое целое, как одного автора, то ему чрезвычайно подошла бы фамилия Двубратский. Но кто же из двух «Гонкуров» носит эту фамилию в «Мастере и Маргарите»?

В качестве решающей «детали» надо вспомнить, что Булгаков называет Двубратского поэтом. И это вынуждает нас сделать выбор в пользу Ильфа, первые литературные опыты которого были связаны с поэзией. В Одессе он был членом «Коллектива поэтов» — литературного клуба, участники которого, собираясь ежедневно, говорили на литературные темы, читали стихи и ставили любительские спектакли. На этих импровизированных вечерах часто бывали Юрий Олеша, Валентин Катаев, Эдуард Багрицкий и Исаак Бабель. Именно на вечерах «Коллектива поэтов» состоялись его первые выступления. Юрий Олеша вспоминал: «Он прочел стихи. Стихи были странные. Рифм не было, не было размера. Стихотворение в прозе? Нет, это было более энергично и организованно… чувствовалось, что автор увлечен французской живописью и что какие-то литературные настроения Запада, неизвестные нам, ему известны». Поэтом Ильф не стал, но Булгаков наверняка знал о его юношеском пристрастии, как и то, что напечатать свои вирши юный поэт так нигде и не смог. Что ж, умел Михаил Афанасьевич прикалываться!

Стоит еще добавить, что в «Коллективе поэтов» Илья Ильф познакомился с Митей Ширмахером, называвшим себя «сыном турецкоподданного» и «великим комбинатором». По мнению друзей Ильфа, именно Митя стал прототипом Остапа Бендера. И потому Ильфа, как непосредственно знавшего ловкого одессита, более оправданно было бы сопоставить с Бендером. Что Булгаков и сделал.

Сочинитель скетчей Загривов — Евгений Петров

У Ильфа и Петрова есть смешной фельетон, который называется «Журналист Ошейников». Задача у Ошейникова крайне серьезная — написать художественный очерк о юбилейном заседании, посвященном заслуженному работнику Ботанического сада. Но писательская мысль неудержима и своенравна, и когда под утро, после ночи непрерывного творчества, очерк был окончен, то в нем были упомянуты все начальники, от которых в той или иной степени зависела будущность Ошейникова. Вот только имя юбиляра в свое художественное произведение он не вписал.

«Как же без юбиляра? — удивилась жена. — Ведь сорок лет беспорочной деятельности в Ботаническом саду.

— А на черта мне юбиляр? — раздраженно сказал Ошейников. — На черта мне Ботанический сад! Вот если бы это был фруктовый сад, тогда другое дело!

И он посмотрел на жену спокойным, светлым, уничтожающим взглядом».

Ошейник одевается на шею, загривок. Загривов, по смысловой ассоциации, то же, что Ошейников. Вот и объяснение происхождения фамилии автора популярных скетчей. Само это слово английского происхождения и обозначает небольшую пьесу комедийного или острого содержания с двумя, реже — тремя персонажами. Что ж, Евгений Петров (настоящая фамилия Катаев), действительно, был мастером их изготовления.

Денискин — Юрий Олеша