Булочник и Весна

Я подошёл и, сев рядом, закурил тоже. Голое дерево, дым и холодная позднеянварская облачность как-то так составили пейзаж, что я забылся. Даже визг техники показался природной нотой – неизбывной болью материи.

– Не плачь, аккуратно рубят, – обронил Коля, прячась в цветении дыма. – Лишнего не берут.

– Лга! Может, и газ протащат в деревню? Заживём! – кивнул я, чувствуя, как от ярости щиплет глаза, и рассказал Коле про булочную.

Он выслушал с живым интересом и вдруг укоризненно покачал головой:

– Эх, ребята! Ему, может, нравится ваша компания. Может, он выпить с вами хочет, а вы его гоните. А ласка и кошке приятна!

Сказав так, он встал с лавочки и побрёл по долгому отрезу снега, мимо вётел и минной воронки, к желтой сетке. Над ней гудел зимний лес. Я пошёл за ним.

– В их сенях ветра шум! – произнёс Коля ясным голосом, куда-то подевав свою обычную сиплость.

– А Ирина-то как? – спросил я.

– А ей по барабану! – сказал Коля. – Я к ней утром – горе разделить! А она мне: а я, мол, рада! Мне, говорит, перемены нужны. Пусть хоть всё сметают. Я тогда верней, говорит, того… в новую жизнь брошусь! Смелая, видишь ты, стала, – заключил он.