Бумага и огонь

Кабинет главнокомандующего находился в центральном здании и был хорошо охраняемым, чтобы туда попасть, необходимо было предъявить официальный браслет сотрудника Библиотеки, показав его автоматизированному сфинксу вдвое выше Джесса. Механический зверь уставился на Джесса своими безжизненными глазищами, расположенными на человекоподобном лице, изучая его пропускной браслет. Некий недовольный шорох пророкотал где-то в глубине груди зверя, когда он смотрел на Джесса, какое-то непонятное презрение, которое в любую секунду могло обратиться горловым воплем, обнажив острые львиные клыки. «Он знает? Мог вообще узнать? А вдруг сфинксы каким-то образом общаются между собой?»

Очевидно, они не общались между собой, потому что в следующую секунду этот сфинкс повернул свою голову к Брансом, а потом к следующему члену их отряда, стоящему в очереди на вход. Джессу потребовалась немалая сила воли, чтобы повернуться к сфинксу спиной и пойти дальше. Глен, вошедшая самой последней, нагнала Джесса всего несколькими широкими шагами и прошептала:

– Чуть не попался.

– Все равно не попался. Я начинаю верить, что они такие же, как и я.

– Механические стражники не могут кого-то любить или не любить. Они машины!

– Не совсем, – тихо ответил Джесс. – Томас однажды сказал мне, что они… думают. У них внутри не только винтики и паровые двигатели. Есть что-то еще. – Джессу жутко хотелось вскрыть теперь один из механизмов, о которых он прочел в закодированной записной книжке, где было множество заманчивых намеков на то, как именно у машин все устроено внутри. Томас же точно захотел бы все разобрать и выяснить, этот немец является настоящим экспертом в области механики, постоянно что-то разбирал и собирал снова, изучая внутреннее устройство техники. Его бы механические стражники просто очаровали. «До сих пор могут очаровать, – поправил сам себя Джесс. – Томас жив».

Отряд маршем прошел по отполированному каменному полу коридора, в нишах которого стояли статуи воинов и богов со всего мира: африканские, индийские, китайские, греческие, кельтские, норвежские, римские, японские и русские. В самом конце, гордо превосходя все остальные статуи своими размерами, стояли позолоченные Гор и Менхит, местные египетские боги войны. Начищенный пол под их ногами был выложен мозаикой, изображающей сфинксов, а в полукруглом вестибюле, ведущем в кабинет главнокомандующего, на полу гордо сияла золотая эмблема Великой библиотеки. Все вокруг пахло металлом и маслом, а еще в воздухе проскальзывал едва уловимый аромат едких химикатов и пороха, накрывающий все, словно туман. Запах войны. Джесс по-прежнему отдавал предпочтение хрустящему, сухому запаху бумаги и кожи.

«Это конец, – подумал он. Интересно, остальные думали сейчас о том же? – Конец моему пребыванию в Библиотеке. Нас так долго мучили неизвестностью, а теперь меч вот-вот упадет и отрубит нам головы».

«Отец ни за что не пустит меня обратно домой».

Глен вышла вперед, чтобы постучать в огромную эбонитовую дверь, однако сделать она этого не успела, потому что створка бесшумно распахнулась сама, и после доли секунды колебаний Глен расправила плечи и повела отряд за собой вовнутрь.

Снова пришлось долго шагать по огромному залу. Вдоль стен здесь стояли полки с выставкой оружия и доспехов, а также с книжными бланками. На другом конце зала, перед стеной с высеченными в ней строками из иероглифов, которые выглядели древними, как мир, стоял письменный стол на ножках в виде львиных лап.

А за столом сидел пожилой мужчина.

Мужчина наблюдал, как вошедшие напряглись, заметив его, а когда он уставился на них в ответ, то Джесс понял кое-что еще. Главнокомандующий был не так уж и стар; его волосы уже поседели, однако черные пряди все еще проглядывали, отчего прическа напоминала укрытый тонким слоем снега бетон. У него были все еще сильные, широкие плечи, подтянутое тело, а руки его казались огромными и были покрыты шрамами, что указывало на то, что он выполнил немало тяжелой работы за свою жизнь. Главнокомандующий имел африканские корни, кожа у него была настолько темного оттенка, что отблескивала синим в свете ламп, а его пронзительные карие глаза смотрели на всех с такой же внимательностью и расчетливостью, как обычно смотрел на всех профессор Вульф.

– Солдаты, – произнес главнокомандующий. На столе у него не лежало ничего, кроме кодекса и одного-единственного свернутого листка бумаги, – до финального испытания ваш отряд демонстрировал невероятный потенциал.

– Сэр, – ответила Глен, – разрешите высказаться?

Взгляд главнокомандующего замер на Глен, и в этот момент Джесс был невероятно рад, что не он сам оказался под прицелом этих глаз.