Бумажная принцесса

После оглашения завещания прошло уже несколько часов, но я все еще ощущаю оце-

пенение. Шок. Грусть. Я не знаю, что мне делать с клубком боли, скрутившимся внутри

живота, и поэтому просто ложусь на кровать и отгораживаюсь от любых мыслей.

Я не позволяю себе думать о Стиве О’Халлоране и о том, что никогда не узнаю его

по-настоящему.

Я не думаю об угрозах Дины, которые она выкрикивала нам вслед, когда мы с Кал-

лумом выходили из адвокатской конторы, о злобных словах Брук, которые она швырнула

Каллуму, когда он отказался приглашать ее на ужин, чтобы они могли «поговорить». Мне

кажется, она хочет вернуть его. В этом нет ничего удивительного.

Через какое-то время в мою комнату входит Рид. Он запирает дверь и, взобравшись на

кровать рядом со мной, обнимает меня.

– Папа сказал дать тебе время. Я дал тебе два часа. Они прошли. Поговори со мной,

детка.Я утыкаюсь лицом в его шею.

– Я не хочу разговаривать.

– Что случилось на встрече с адвокатами? Папа ничего не рассказывает.

Черт, парень твердо намерен заставить меня говорить. Простонав, я сажусь и встреча-

юсь с его тревожным взглядом.

– Я мультимиллионерша, – вырывается у меня. – Не просто какая-то обычная милли-

онерша, а мультимиллионерша. Я все еще в полном шоке.

Его губы дергаются.

– Я серьезно. Что мне, черт возьми, делать со всеми этими деньгами? – жалобным

голосом спрашиваю я.

– Вложи их. Отдай на благотворительность. Потрать на что-нибудь. – Рид снова при-

тягивает меня к себе. – Ты можешь делать с ними все, что захочешь.

– Я… я не заслуживаю этого. – Эта робкая фраза соскакивает с языка прежде, чем я

успеваю прикусить язык.

И вдруг все мои эмоции вырываются наружу. Я рассказываю Риду об оглашении заве-

щания, реакции Дины, о том, как осознала, что Стив действительно считал меня своей доче-

рью, хотя даже не сразу узнал о моем существовании.

Рид молча слушает потоки моих слов, ни разу не перебив, и я понимаю, что именно

этого я и хотела от него. Мне не нужны были ни советы, ни слова утешения, мне просто

нужен был кто-то, кто смог бы меня выслушать.

Когда я наконец замолкаю, он совершает еще один чудесный поступок – целует меня

долгим и глубоким поцелуем, и ощущение его сильного тела рядом с моим снимает лежащий

на сердце камень.

Его губы проводят дорожку по моей шее, вдоль линии подбородка, по моим щекам. С

каждым поцелуем я влюбляюсь в него все сильнее. Это чувство приводит меня в ужас, ком-

ком встает в горле и порождает желание убежать прочь. Я еще никогда никого не любила.

Мама не считается, это совсем другое. А то, что я чувствую сейчас… это нечто всепоглоща-

ющее. Нечто горячее, томительное, мощное, и оно везде – переполняет мое сердце, пульси-

рует в крови.

Рид Ройал внутри меня. Образно пока, но боже, как мне хочется, чтобы это случилось

и в буквальном смысле тоже. Он нужен мне, и я собираюсь сделать это. Мои руки начинают

лихорадочно дергать молнию на его ширинке.

– Элла, – хрипит парень, перехватывая мои руки. – Нет.

190

Э. Уатт. «Бумажная принцесса»

– Да, – шепчу я ему в губы. – Я хочу этого.

– Каллум дома.

Меня словно окатили холодной водой. Его отец мог постучаться в мою комнату в

любую секунду, и наверное, еще постучится, потому что он видел, какой расстроенной я

была, когда мы приехали домой.

От досады я ругаюсь.

– Ты прав. Мы не можем.

Рид снова целует меня – всего лишь легкое прикосновение его губ – и слезает с кровати.

– С тобой все будет в порядке? Мы с Истоном собирались пойти выпить пива с парнями

из команды, но я могу все отменить, если нужен тебе.

– Нет, не надо. Иди. Я все еще перевариваю новость о своих миллионах и вряд ли буду

хорошей компанией.

– Я вернусь через пару часов, – обещает он. – Если не будешь спать, то посмотрим

кино или придумаем что-нибудь еще.

Он уходит, а я сворачиваюсь калачиком и в итоге засыпаю на два часа. Теперь будет

трудно уснуть снова. Меня будит звонок телефона, и я удивлением вижу на экране имя

Гидеона. У меня есть номера всех братьев, но Гидеон звонит мне впервые.

– Привет. Что случилось? – отвечаю я сонным голосом.

– Ты дома? – Без предисловий спрашивает он.

Его вопрос тут же меня настораживает. Всего два слова, но в них есть что-то такое, что

пугает меня. А еще он злится.

– Да, а что?

– Я в пяти минутах езды…

Гидеон здесь? В понедельник? Гидеон никогда не приезжает из колледжа посреди

недели.

– Мы можем прокатиться? Мне нужно поговорить с тобой.

Я хмурюсь.

– А почему мы не можем поговорить дома?

– Потому что я не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал.

Я сажусь на кровати, его просьба сбила меня с толку. Не то чтобы я боюсь, что он

убьет меня и бросит на обочине, но просьба прокатиться звучит очень странно, особенно

от Гидеона.

– Это по поводу Саванны, ясно? – бурчит он. – И я хочу, чтобы весь разговор остался

только между нами.

Я немного расслабляюсь. Но по-прежнему в легком замешательстве. Гидеон впервые

упомянул при мне имя Саванны. Я знаю о них только благодаря Истону. Но не стану отри-

цать, мне до жути любопытно узнать подробности.

– Встретимся на улице, – соглашаюсь я.