Бумажные доспехи

Касьян шуршал чем-то недалеко и бормотал: «Где же, вот блин, куда он делся?»

«Не забудь перечеркнуть, потому что сегодня приходила Белая», — подсказал Жук, и Касьян кивнул, сосредоточенно проводя первую после долгого перерыва линию на стене.

Телефонные разговоры

После обеда позвонил старый знакомый.

— Привет, — сказал Саган.

Замялся, а потом выпалил:

— Слушай, тут у Анны был приступ, и мне кажется, что она имела в виду тебя. Она сказала, что белая придет за тобой, и нельзя есть лютики.

У Анны был дар предвидения — зачастую бесполезный, спонтанный и бессвязный. То, о чем собственно были предсказания, можно было догадаться только постфактум, соотнося затейливые словоконструкции с произошедшим.

— Ну, — растерянно сказал Донно. — Спасибо, конечно.

— Да не за что, — вздохнул Саган. — Как сам?

— Более-менее. А у вас как?

— Думаем, может, уехать к морю на неделю… вроде как отпуск.

— Холодно же.

— Это у нас холодно, а на побережье сейчас настоящая весна.

Они поговорили немного о погоде, тяготясь и длинными паузами, и наскучившей темой, потом распрощались. Донно не принял предсказание близко к сердцу, но на всякий случай запомнил.

Хотя эти иносказания могли значить все что угодно: от того, что Донно может упиться до белой горячки, до посещения дамы, одетой в белое.

Положил телефон рядом с клавиатурой и побарабанил по столу.

Мирон раздраженно цыкнул языком.

— Что, может, мне и не дышать? — устало спросил Донно. — Все-то тебе мешает.

— Не таскал бы ты сюда свою подстилку, — огрызнулся Мирон. — Она и так каждый день ошивается внизу. Задолбала своими требованиями.

Кимбли испуганно поглядел на Донно.

— Что ты сказал? — очень спокойно спросил Донно.

— Что слышал. Если она не понимает, сам ей скажи.

Донно стремительно рванул к нему, едва не свалив свой стол, сгреб за ворот рубашки.

— Ты ей это тоже говорил?

— Отпусти! — прошипел сквозь зубы Мирон. — Костей не соберешь ведь.

Кимбли неуверенно проблеял где-то сбоку:

— Нельзя драться, вы чего… тут же сразу почуят… ну, мужики…

Донно ощутил короткий, пока безопасный укол там, где Мирон вцепился ему в руку, пытаясь оторвать от своей рубашки. Уколом Мирон недвусмысленно намекал, что не постесняется применить чары.

Донно медленно разжал пальцы, на шаг отступая от взъерошенного невысокого следователя. И когда тот расслабился, посчитав, что одержал верх, врезал ему по морде. Мирон запнулся о свой стул и едва не рухнул, но перестроился на лету и рванул вперед, головой в живот Донно.

Только замер на полдороге, как и Донно.

— Ты посмотри, — удивился шеф, заходя в кабинет. — Ну как дети малые.

— Вы что себе позволяете? Что за драки на рабочем месте?! — возмущенно перебил его заместитель, идя следом, но Артемиус нетерпеливо махнул рукой, и Константин тоже замер.

Кимбли постарался слиться со столом, рядом с которым стоял.

Не то чтобы старик его пугал… но да, пугал.

— Так… потом разберемся, что тут у вас, — вздохнул Артемиус. — Такое дело… Ты, Донно, подругу Совы знаешь? Нужно ей позвонить.

Он покачал седой головой, потом поднял глаза на окаменевших сотрудников и снял чары.

— Что случилось? — Донно вернулся к столу, и недоброе предчувствие отодвинуло гнев на дальний план.

Мирон следил за ним со своего места, не сводя злых глаз, но при словах Артемиуса словно очнулся и повернулся к шефу.

— Пять касательных и одно глубокое. В больнице на него мать мальчишки напала с ножом. С ним пацан был, который наш, слышащий правду, она его прирезать пыталась.

— Твою мать, — только и сказал Донно.

— Зачем? — спросил Мирон.

— Как Сова? — одновременно с ним спросил Кимбли.

Шеф только отмахнулся.

— Да жить будет, чего ему сделается. Но подруге-то надо позвонить, а то ведь это самое… Ну вот ты, Донно, ее знаешь, набери сейчас.

Сова жил со своей женщиной уже лет семнадцать, и даже предлагал обвенчаться в любом храме, но та не соглашалась — дурная примета, за магом быть замужем, жизнь пополам делить. Она боялась, что Сове это боком выйдет, и так у него работа опасная, еще и жизнь тянуть его на себя.

Донно вздохнул сквозь зубы, представляя, сколько сейчас слёз будет. Постучал опять пальцами о стол и набрал номер. Теперь даже Мирон и Константин глядели на него с неким подобием сочувствия.

— Света? Здравствуй, это Донно… Да, мы с Совой… Я знаю, что его ещё нет, как раз по этому поводу звоню. Нет, погоди! Да не плачь ты… Светана! Да жив он, жив… не реви. Ну, по касательной прошло, просто крови много потерял. Ладно тебе! Ну что ты, в самом деле… знаешь, какие мы все, нас просто так не ухлопать. Запиши лучше, в какой больнице.

Шеф показал ему одобрительный знак, но Донно только отмахнулся: совсем не гладко прошло, напугал больше, чем надо. Потом еще от Совы прилетит, она ж обязательно пожалуется.

Да и бес с ним, лишь бы здоров был.

— Освобождён от дел, — сказал Артемиус, но прежде чем Константин успел ощериться в довольной ухмылке, продолжил: — до понедельника. К тому времени второго оболтуса подлатают. Подключаю вас к рабочей группе по похищению. Будете у меня землю рыть, а если не найдёте детей, то и есть её.