Бумажный Человек

У близнецов были хорошие добрые улыбки, намертво приклеенные к их неподвижным лицам.

– Да и как же иначе? – радостно продолжали близнецы. – Ведь мы заняты любимым делом!

Зет внимательно посмотрел в стеклянные немигающие линзы братьев, и улыбка медленно сползла с его губ. Ему вдруг стало холодно и неуютно. Он молча принял свой кофе и пакет с пончиками, молча же расплатился и поскорее поднял стекло, обрезав на половине все пожелания добра и здоровья, на которые были так щедры братья. Хорошее настроение исчезло без следа.

За стеклами Тоя солнечные зайчики играли в салки, оседлав опадающие листья редких городских деревьев. Высоко в небе, вне досягаемости Очистителя, кружила стайка одичавших комми. Толпы на улицах спешили по своим делам наперегонки с уходящей осенью, а у Зета опять было скверно на сердце.

– Слушай, Той, – вдруг оживился он. – А в чем, по-твоему, смысл жизни?

– Вашей-то? – осведомился Той. – Понятия не имею.

Зет потер виски и раздраженно спросил:

– Тогда, может, у тебя хоть от головы что-то найдется?

– Нет. Последнюю таблетку вы съели на той неделе.

Его голос изменился.

– А вы знали, что искусственные мозги не болят? Клиника "Стократ". Заменим ваш мозг искусственным. Гарантируем полную сохранность памяти и привязанностей.

Зет открыл рот, ничего не сказав, закрыл его и хмуро отвернулся к окну.

Там кипела жизнь. Все куда-то спешили, бежали по своим делам, и работа Зета заключалась как раз в том, чтобы так оно и оставалось – насколько это возможно и сколько это возможно. Потому что грань, за которой двигатель прогресса, он же реклама, переходил на топливо, состоящее уже не только из денег потребителей, но и из их времени, а то и жизни, была настолько призрачна и условна, что различить ее могли только сотрудники Очистки, и только в рабочее время, и только после инъекции.

Взять, вот, к примеру, Несс. Взять ее ранним субботним утром. По выходным Несс и Зет просыпаются поздно, когда солнце уже вовсю светит в окно и давно пора гулять с Холмсом. Впереди весь долгий ленивый день, и совсем некуда спешить, но – у входной двери на полу расцвела яркая красочная заплатка: новый сезонный каталог "Горожанки". Если число четное. Или "Гражданки", если нет. И на ближайшие два часа нет более никакой Несс, и неспешный день превращается в карусель, потому что нужно срочно бежать с Холмсом, не успев сделать кофе, а, вернувшись, поскорее варить кофе, потому что, на самом деле, давно уже пора завтракать, и все это продолжается до тех самых пор, пока Несс не налюбуется, наконец, этим чертовым каталогом, не отложит его в сторону и, вздохнув, не сообщит, что, делай что хочешь, но ей позарез нужно срочно бежать в магазин, чтобы, не дай бог, кто-нибудь другой не купил это единственное и неповторимое платье, без которого она не знает, как вообще жила раньше, и, конечно, не бежать, а ехать, потому что продается оно в одном-единственном магазине, который уже вот-вот определится с адресом, и тогда туда точно набегут толпы безвкусных хищниц, и заберут это волшебное платье в кредит, и станут напяливать его на свои вонючие коровьи туши, и оно, конечно же, на них лопнет по швам и испортится безвозвратно, одно единственное неповторимое платье, только представить, уже все рваное и, конечно, с темными кругами чужого пота подмышками. И, выпив залпом весь приготовленный на двоих кофе, исчезнет куда-то и вернется часа через три, чтобы теперь уже до ночи любоваться платьем, платьем на Несс и Несс в платье.

И вот – кто? Кто, в итоге, украл этот день из жизни старушки Несс, а заодно и из жизни Зета, и совместной их жизни тоже. Каталог "Гражданка и Горожанка"? Его владелец? Выпускающий редактор? Типография? Модельер? Швейная фабрика? Правительство? Или, все таки, сама Несс? Ее наивность, внушаемость и эгоизм? Или ее родители, которые в ней эти наивность, внушаемость и эгоизм воспитали?

И это еще, заметьте, Несс, у которой муж работает в Очистке, и которая с самой свадьбы не прочла ни единой страницы, не надев защитных очков.

А, может, за стеной, в соседней квартире, какая-нибудь Несс-2 листает тот же самый каталог без всякой защиты, не задумываясь, а может, и не подозревая о том, что каждая в нем картинка – крохотное зеркало, жадно впитывающее ее лицо, и немножечко магии, чтобы ловко заменить им лица моделей. И тогда, конечно, два часа превращаются в три, а три превращаются в четыре, и вот уже вечер, а Несс-2 все еще где-то бродит…

А ведь где-то, наверняка, есть и Несс-3, у которой очень старая дверь в квартиру… Такая старая, что даже не умеет сканировать входящую почту и блокировать угрозы. И журнал у такой Несс будет капельку толще, чем у двух предыдущих, хотя страниц будет столько же, потому что, кроме зеркал, в страницах будет размещено программное обеспечение для обработки изображений, и чувствительные сенсоры, регистрирующие малейшие изменения в размере зрачка, температуры, пульса и многого-многого другого. Потому что этот каталог будет уже менять лица моделей не на истинное лицо Несс-3, а на то лицо, которое ей всегда хотелось иметь.