Бумажный лебедь

– Он защищался! – возразила Скай; ее тошнило от бесконечного перетягивания каната. – Когда Виктор подписал с тобой контракт, он знал, чем рискует. Такая у него работа. Дамиан был ранен. А Виктор первым направил на него пистолет.

– Ну почему? – вздохнул мистер Седжвик. – Почему ты со мной споришь, что бы я ни сказал? Позволь мне самому все уладить, Скай. Однажды ты поймешь, что я прав. А сейчас ты просто не в себе. Ты даже не представляешь…

– Хватит! В тот миг прежняя Скай исчезла. – С меня хватит, – отрезала она. – Я не хочу видеть ни тебя, ни Дамиана. Я больше не позволю, чтобы вы с моей помощью сводили личные счеты.

Ник убеждал ее отклонить сделку о признании вины, однако Скай понимала: если дело дойдет до суда, Дамиана выставят монстром и все ее показания в его защиту обратятся в прах. Все, что случилось на острове, будет оплевано и запятнано. Она договорилась с отцом и Ником, что они не станут привлекать к делу психиатра, – а взамен она не расскажет следствию о том, что Дамиан отпускал ее на волю.

И теперь она сидела в зале суда, опустив глаза, чувствуя на себе пристальный взгляд Дамиана. Любви было недостаточно. Он отложил оружие, только чтобы взяться за него вновь. Когда коса нашла на камень, любовь оказалась бессильна.

Дамиана приговорили к восьми годам заключения, потому что он раскаялся и признал вину, сэкономив суду время, а также затраты на долгое разбирательство.

Ник и Уоррен остались недовольны, впрочем, смирились.

Когда на осужденного надевали наручники, Рафаэль коротко кивнул ему из зала.

Дамиан повернулся к Скай, все еще надеясь на один-единственный, прощальный взгляд. Его чувства в тот момент нельзя было передать словами: печаль, тоска, сожаление о том, что разочаровал ее и подвел самого себя.

Скай так на него и не взглянула.

⁂

Лишь двух женщин Дамиан любил всем сердцем. Одну не успел спасти, а другой причинил много боли. В темноте изолятора, когда одиночество тяжелой горгульей уселось на грудь, Дамиану явилась МамаЛу. Он ее почувствовал. Закрыв глаза, он услышал пение. Он снова стал маленьким мальчиком, снова сидел с ней рядом на церковной скамье, а святые и ангелы наблюдали за ними со стен.

Дамиан понял, что МамаЛу никогда не оставалась одна. Даже последние дни в Вальдеморосе ей скрашивал он, ее сын, точно так же, как она поддерживала его сейчас. Ведь любовь живет в нашем сердце, и ее огонек освещает нам путь даже в самую трудную минуту. Чем сильнее мы любим, тем ярче огонек. И хотя МамаЛу давно умерла, она все еще была здесь, с сыном, в самые тоскливые минуты его жизни.

Любовь не умирает.

Эта мысль помогла Дамиану совладать с одиночеством, не сойти с ума без дела.

Дамиан оторвал пуговицу от шорт. Немного покружив на месте, он подбросил ее в воздух. Затем опустился на четвереньки и принялся ее искать. Когда пуговица нашлась, он опять ее подбросил, затем снова и снова – пока не выбился из сил. Благодаря этой игре он научился определять время до следующего приема пищи и прикидывать, день на дворе или ночь. Иногда он бегал на месте, иногда стоял на руках вниз головой. Он постоянно находил себе занятие и поддерживал себя в форме. Охранники изумлялись его стойкости.