Бумажный лебедь

Дамиан распахнул глаза. Он схватил бусы на шее Моника и с силой дернул на себя. Лицо громилы приблизилось, и Дамиан протаранил его лбом. Выпустив соперника, Моник схватился за нос. Кровь брызнула на его синюю рубашку. Дамиан врезал ему в челюсть и уселся сверху. Когда подбежала охрана, лицо у Моника сделалось лиловым от синяков и размазанной помады.

Дерущихся растащили, и толпа расступилась. Противники едва держались на ногах, избитые и окровавленные. Стало ясно: с новеньким шутки плохи.

⁂

За драку Дамиана отправили в изолятор – самое жесткое из тюремных наказаний. Камера одиночного заключения, или «Нора», в длину занимала девять футов, в ширину – семь. В этой каморке с холодным бетонным полом, толстыми цельнометаллическими стенами и таким же потолком ютилась койка: стальной остов да тощий матрас. Напротив едва умещались отхожее место и раковина. Единственное, что связывало Дамиана с внешним миром – крохотное окошко, через которое выдавали еду. Робу забрали, взамен дали футболку и шорты из тонкой ткани. По ночам, когда в камере врубали кондиционер, заснуть было невозможно.

Каждый день Дамиана отводили на огороженную площадку, где он в течение полутора часов разминался, прыгал, приседал – в общем, с максимальной выгодой использовал свободное пространство. Оставшиеся двадцать два с половиной часа проводил в тишине и кромешной тьме. Он оказался один впервые с тех пор, как признал себя виновным по всем предъявленным пунктам. Изоляция должна была его изнурить, но он даже обрадовался одиночеству. Слишком много крови он пролил, слишком долго оставался безнаказанным. Сперва Альфредо Рубен Самора – человек, который хотел убить Эль Чарро. Затем – сам наркобарон, его многочисленные подельники и враги, погибшие при взрыве на складе.

Тяжелее всего Дамиану было думать о Скай. Он постоянно прокручивал в голове день, когда видел ее в последний раз. Память безжалостно воскрешала все до мельчайших деталей.

⁂

В зале суда Дамиан первым делом увидел Скай. Его взгляд машинально остановился на ней, как уже не раз бывало раньше. Оказываясь рядом, она всецело завладевала его вниманием.

Скай изменилась: не избалованная принцесса, но и не та девушка, которая жила на острове. В ней не осталось ни дочки Уоррена, ни возлюбленной Дамиана, ни той несчастной, что разрывалась между ними. Эта Скай принадлежала самой себе. Что-то, случившееся после ранения, сильно ее изменило. От нее веяло холодом, словно она закрылась не только от Дамиана, но и ото всех вокруг. Она как будто сидела в стеклянном пузыре, дыша своим собственным воздухом.

Дамиан ранил ее в плечо. Пуля прошла навылет, не причинив серьезного вреда, однако рука у девушки до сих пор была на перевязи. Дамиан не мог не вспоминать о том, как подхватил любимую после выстрела, а ее кровь заструилась у него сквозь пальцы. Кровь, которую он пролил.

Его задержали люди Седжвика. Они же отнесли Скай и потерявшего сознание Виктора Мадеру к вертолету. Уоррен полетел с ними в больницу, а Дамиан, в наручниках и под конвоем, отправился в полицейский участок. Рафаэль сообщал другу новости о состоянии Скай, Дамиан не видел ее со времен ареста.

Она снова стала блондинкой и носила гладкое каре. Одну прядь завела за ухо. Взгляд Дамиана упал на ее пухлые розовые губы, и ему отчаянно захотелось того, чего он навсегда себя лишил, спустив курок.