Бумажный Тигр (III. Власть)

Лэйд отряхнул рукава пиджака, малодушно оттягивая момент, когда придётся возвращаться к работе. Перепачканные пылью, алебастром и древесными опилками, они выглядели так плачевно, как не выглядели даже после дня работы в лавке. Сэнди будет в ужасе, когда он вернётся домой.

Если вернётся, тихо шепнул в левое ухо ледяной голос Полуночной Суки. Если вернётся, дорогой мой самоуверенный Чабб…

* * *

Лэйд похлопал себя по левому уху, делая вид, будто пытается вытрясти пыль. Надо думать, половина Миддлдэка будет в ужасе, если «Бакалейные товары Лайвстоуна и Торпа» не откроют утром двери, как делали это на протяжении предыдущих двадцати пяти лет ровно в восемь утра. В Миддлдэке силён уклад традиций, любые перемены там неизбежно вызывают беспокойство и лавину слухов.

Исчезновение Лэйда Лайвстоуна определённо породит массу пересудов, многие из которых ему, пожалуй, не доставило бы удовольствия услышать лично. Наверняка будут судачить о том, что старый добрый Чабб тёмной ночью бежал с острова, прихватив ящик с монетами — спасался не то от карточных долгов, не то от мести высокопоставленного джентльмена из Олд-Донована, молодую супругу которого чересчур радушно привечал в своей лавке, причём по большей части по ночам.

Миддлдэк любит пересуды. Найдутся и такие, кто в ответ на все расспросы будут многозначительно поднимать палец вверх и говорить лишь одно слово, обычно отбивающее всякое желание продолжать всякий спор, как ведро воды, вылитое в камин: «Канцер!». Никто, конечно, ничего не хочет утверждать, но знаете, джентльмены, по городу ходит слушок, будто Лэйд Лайвстоун, наш почтенный лавочник и один из столпов, на котором держится Хукахука, занимался тайком кроссарианскими делишками! Так что не исключено, господа, не исключено…

Хейвудский Трест, конечно, на долгое время будет сбит с толку и едва не парализован, лишившись одного из своих бессменных патриархов. Можно не сомневаться, что Лорри О’Тун не успокоится, пока не проверит все отходящие корабли и опиумные притоны, но, конечно, безрезультатно. Доктор Фарлоу обойдёт больницы и госпитали. Обескураженный Скар Торвальдсон предпримет настоящую спасательную экспедицию по всем закоулкам острова, бесстрашно беря штурмом даже заведения с самой дрянной репутацией в гуще Скрэпси. Маккензи объявит награду за информацию о его местонахождении, живого или мёртвого. Тоже тщетно. То место, в котором ныне располагается мистер Лайвстоун, настолько удалено от привычной им реальности, что ни одна ищейка не возьмёт его след.

Что уж там, даже если в Новый Бангор собственной персоной прибудет прославленный мистер Бальзамелло с его чудесным аппаратом «Палла Наутика»[193], способным погружаться в морские пучины на умопомрачительную глубину в пятьсот сорок футов[194], даже там не отыщется ни одного следа пребывания мистера Лэйда Лайвстоуна.

В конце концов с его исчезновением все смирятся. Мерзавец Маккензи через месяц будет утверждать, будто до него дошёл слух от одного египетского моряка, будто мистер Лайвстоун ныне обретается в городе Подгорица, что в Черногории, где сделался турецким пашой и содержит гостиницу «Восторг Юпитера». Старый Диоген какое-то время ещё будет кряхтеть, с потерянным видом бродя по лавке и не находя себе применения, но рано или поздно свыкнется и он. Миддлдэк — не бурное море, скорее, сонный пруд, если по его поверхности и пройдёт изредка волна, уже очень скоро рябь на его поверхности уляжется и он вернётся к своему привычному существованию, сонному и безмятежному. Просто уже без Лэйда Лайвстоуна.

Может, только Сэнди и будет время от времени вспоминать его. Сделавшись хозяйкой лавки, она изредка — может, раз в год — беседуя с кем-то о ценах на крахмал, будет открывать тайком на коленях книгу, и это будет не «Морской волчонок»[195] или «Маленький дикарь»[196], а какой-нибудь из старых гроссбухов, исписанный неряшливым почерком старины Чабба…

Лэйд ощутил, как сердце, сделавшееся твёрдым и сухим, точно засахарившаяся вишня, ёрзает на своём месте. Если кого и жаль, так это Сэнди. Сколько жутких мыслей, сколько страшных предположений и отвратительных страхов придёт в её хорошенькую головку, пользуясь крыльями не знающей удержу фантазии — не хочется и думать. Какое-то время она, наверно, вовсе не будет выходить из лавки, обосновавшись там, как офицер на дежурном посту, вздрагивая всякий раз, когда зазвонит колокольчик над дверью…

Я вернусь, пообещал ей мысленно Лэйд. Вернусь во что бы то ни стало. Даже если мне придётся переплыть океан из пепла и голыми руками разорвать пасть демону.

* * *

Пока он пребывал в задумчивости, Лейтон разглядывал живописную картину учинённых им разрушений.

— Ищете тайник, мистер Лайвстоун? — осведомился он, — Если так, это напрасная трата времени. Мне знаком каждый квадратный дюйм в этих кабинетах, и тайников здесь нет. Вся наличность хранится в сейфе у мистера Розенберга, а платёжные документы и векселя — в несгораемых шкафах.

Лэйд украдкой вздохнул. Работать в одиночестве было не в пример удобнее.