Бумажный Тигр (III. Власть)

Но этот удар был лишь счастливой случайностью, бессильной спасти Лейтона. Опрокинутый на спину, он судорожно бился, полосуя когтями воздух, щёлкая пастью и истошно воя. С каждым ударом ножа его шея всё сильнее походила на старую водосточную трубу. Усиливая это сходство, где-то в глубине скрежетали, втягивая воздух, разорванные клочья трахеи.

С каждым ударом Лейтон слабел. Смертоносные когти, которыми он пытался дотянуться до Лэйда, делались всё неувереннее, пока в какой-то миг их выпады не превратились в беспорядочную дрожь. Тело Лейтона трепыхалось, хвост, так и не успевший покрыться шерстью, ожесточённо бил об пол, на обнажённых клыках шипела, сползая клочьями, слюна. Но глаз Лейтона, расширившийся от боли, огромный, с неестественно раздувшейся радужкой и вертикальным зрачком, медленно тускнел. Он уже не напоминал луну, теперь это было стремительно сереющее матовое зеркало, в глубине которого Лэйд видел своё отражение, взъерошенное и резкое, отчаянно работающее ножом.

Он должен закончить. Должен убедиться, что дьявольская тварь, взявшая хитрость у Лейтона и силу у демона, больше не причинит вреда, что…

Когда что-то мягко коснулось плеча Лэйда, он едва не полоснул вслепую ножом. Но это была не лапа Лейтона — лапы Лейтона распростёрлись на изорванном в клочья паласе, полупрозрачные когти с едва слышимым скрежетом втягивались в них. Это была мисс ван Хольц.

— Довольно, — сказала она, — Он ведь уже мёртв.

* * *

Только тогда он понял, что тело, чью глотку он продолжал ожесточённо полосовать, превращая во влажно булькающее месиво, уже не шевелится, а дрожь, сотрясающая его члены, не более чем агония. Мистер Лейтон, начальник кадровой службы «Биржевой компании Крамби», только что выбыл из штата.

Лэйд с трудом поднялся на ноги. Перепачканные кровью и прилипшей к ним шерстью, руки его дрожали, а пальцы отказывались подчиняться. Ему потребовалось по меньшей мере десять секунд, чтобы заставить их разжаться, выронив на пол изогнутый, лишившийся половины лезвия, нож. Единственный глаз Лейтона взирал на него не со злостью, как при жизни, а как-то задумчиво, будто бы сосредоточенно разглядывая. Лэйд хотел было плюнуть в него, но не стал. В глотке и так было отчаянно сухо.

— Вы чуть было всё не испортили, — заметила мисс ван Хольц, — Вот к чему, скажите на милость, вам потребовалось это говорить? «Четыре! Четыре головы!». Чёрт! Вы же могли его предупредить! А если бы я промахнулась?

— Страсть к дешёвой драматургии у меня в крови, — пробормотал Лэйд, позволяя ей усадить себя на перевёрнутый стеллаж, — Сэнди считает, это всё от дешёвых пьес, что я смотрю.

— Кто такая Сэнди?

— Неважно. Уфф, кажется, нога не сломана, но опереться на неё я не смогу ещё долго. Вы можете посмотреть, что у меня с грудью?

Её ловкие пальцы, привыкшие управляться с клавишами печатной машинки, на ощупь были твёрдыми и прохладными. Они деловито развели в стороны грязные окровавленные лохмотья, в которые превратилась его рубашка, и осторожно коснулись раны.

— Выглядит скверно. Я наложу повязку. Посидите минуту.

Ей потребовалась не минута, а куда больше. Но Лэйд не торопил её. Блаженно обмякшее тело воспринимало боль отстранённо, на самой границе ощущений. Наверно, скоро спасительное онемение исчезнет, и тогда она возьмётся за старого Лэйда всерьёз. И, чёрт возьми, не в первый раз. Он должен сообразить кое-что, пока его голова хоть что-то варит.

— Почему он сказал это? — мисс ван Хольц пришлось отрезать рукав до локтя у своего платья, чтобы соорудить повязку. Но вопросы, которые тяготили Лэйда, должно быть, всё это время беспокоили и её, точно докучливые, бьющиеся об оконное стекло насекомые, — Как он сказал…

— Он сказал, будто всё это время я ощущал себя богом, находясь в безопасности. Я — и ещё Крамби. Хотел бы я знать, что он имел в виду. Но ещё больше меня заботит другое.

— Сломанное ребро?

— Нет. Он сказал ещё кое-что. «Ему понадобятся люди, чтобы навести здесь порядок». Лейтон хотел не просто убить меня и Крамби. Он намеревался предложить свои услуги демону. И чтоб меня черти сожрали, если я понимаю его желание.

— Может, он был не в себе? — предположила мисс ван Хольц, — Это превращение не могло не отразиться на его рассудке. Что-то вроде мозговой горячки или…

— Нет, — возразил Лэйд, — Он был возбуждён, но, как мне показалось, пребывал в уме. Просто знал что-то, чего мы не знаем. Но, полагаю, вполне можем узнать. У нас есть кодовое слово, не так ли? С ним мы можем расшифровать послание Розенберга?

Мисс ван Хольц поколебалась.

— Думаю, что да. Я умею работать с ключом, хоть прежде и не практиковалась. «Абраксас», — она произнесла это слово резко, будто отстучала на машинке, и Лэйду даже показалось, что сразу после него должен прозвучать мелодичный звоночек, как у всех машинок с переходом на новую строку, — Забавно. В первый раз я думала, что мне показалось, но сейчас… Знаете вы или нет, мистер Лайвстоун, но вы опять вздрогнули, услышав его. Абраксас! Абраксас!

— Прекратите, пожалуйста! — Лэйд поморщился, — И без того тошно.

Мисс ван Хольц смерила его задумчивым взглядом.