Бумажный Тигр (III. Власть)

— Розенберг, — сказал он, — Мы должны добраться до Розенберга во что бы то ни стало. Всё остальное не имеет значения. Уже не имеет.

— Да. Розенберг, — она судорожно втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы, — Вы правы. Надо думать об этом. Мы уже почти пришли. Его кабинет за этим углом.

* * *

К облегчению Лэйда, эта часть этажа оказалась меньше затронута демонической скверной. По крайней мере, паркет ещё выглядел паркетом, а стенные светильники, хоть и погасли, не пытались зацепить их шевелящимися медными пальцами, как прочие, внизу. Если что-то и говорило о том, что эта область пространства медленно изгибается под демонической волей, так это лёгкий неестественный запах, разлитый в воздухе, который Лэйд сперва принял за лёгкий аромат фенхеля.

Нет, что-то другое, но лучше не задумываться на этот счёт, чтобы не позволить демону забраться ему в голову. Он властен над всем в этом здании, но только не над Лэйдом Лайвстоуном. Пока ещё нет.

Дверь кабинета была закрыта. Прежде чем коснуться её костяшками пальцев, Лэйд машинально оценил её прочность, как это сделал бы опытный медвежатник. И вынужден был разочарованно присвистнуть.

Хорошая, основательная дверь. Такой впору украшать не кабинет начальника финансовой службы биржевой компании, а банковскую кассу где-нибудь в Майринке. Внешне не очень выдающаяся, даже изящная, она скрывала под лёгкими деревянными панелями стальные полосы толщиной самое меньшее в половину дюйма, а петли её были укреплены в достаточной степени, чтобы противостоять лому или монтировке. Замок очень мощный, наверно, американского образца, такой не открыть шпилькой или карандашом.

Лэйд поскрёб затылок. Если им потребуется силой вытащить мистера Розенберга из его раковины, не обойтись без тяжёлого инструмента. Тут потребуется дрель с алмазным сверлом и прорва времени. Или пара шашек динамита. Досадно, что ни того, ни другого в карманах его висящего тряпкой пиджака не было.

В следующий раз я непременно учту это, решил Лэйд. Отправляясь на торжественный ужин, прихвачу с собой динамит, дрель, ружьё для охоты на буйволов, запас консервов, компас, непромокаемые спички, рюкзак, бочку с водой, перевязочные пакеты, походный тент, сигнальную ракету, спальный мешок, запасные ботинки, котёл, макинтош, запас соли… Возможно, это будет стоить мне некоторых затруднений в общении, особенно в те минуты, когда я попытаюсь сдать всё это швейцару или устроить на стойке для зонтов, но, по крайней мере, я буду во всеоружии…

Он постучал в дверь — четыре быстрых выверенных удара один за другим. Не так, как стучат посыльные и курьеры, осмелившиеся побеспокоить хозяина, несмело и робко, не так, как стучат заезжие коммивояжёры, спешащие сбыть вам лосьон для волос и патентованные пилюли от бессонницы, сухо и деловито. Постучал так, как одному джентльмену пристало стучать в дверь другого, степенно и уверенно.

— Мистер Розенберг! — Лэйду пришлось повысить голос, толстая дверь наверняка неважно пропускала звуки, — Вы здесь?

Нет, подумал он, досадуя, что за время пути был слишком поглощён, рассматривая жуткое окружение, и не удосужился загодя придумать подходящей реплики. Разумеется, не здесь, садовая твоя голова! Спешно отбыл на Эпсомское дерби[254], оставив дела секретарю!

Лэйду показалось, что из кабинета мистера Розенберга доносится шорох. Негромкий, едва слышимый. Что-то вроде того шороха, который издаёт осторожно перебираемая рукой бумага. Ничего удивительного, в кабинете Розенберга, насколько он помнил, было до черта бумаги. Договора, потерявшие не только юридическую силу, но и смысл своего существования. Просроченные векселя, которые уже никто и никогда не предъявит к оплате. Привилегированные и простые акции, платёжные сертификаты, хитро составленные римесса[255], закладные, авизо, сводки биржевых торгов, отчёты…

Забавно, подумал Лэйд, напряжённо вслушиваясь в эти звуки и пытаясь занять мыслью этот напряжённый момент. Варварские князьки часто отходили в мир иной в окружении оружия, умерщвлённых слуг и наложниц, лошадиных сёдел, расписных сосудов, золотых монет и прочего имущества. В наше просвещённое время давно пора модернизировать эту замшелую традицию, отправляя в загробный мир вместе с владельцем все его документы, все свидетельства его существования на протяжении жизненного пути, оттиснутые на бумаге.

Счёт от молочника на два пенса, квитанцию из лавки по ремонту тростей, письмо от кузины, уведомление из клуба о задолженности по членским взносам, рождественское поздравление от сослуживцев, вырезанную на память передовица из газеты, съёжившиеся под гнётом времени и пожелтевшие телеграфные бланки… Пожалуй, Святому Петру придётся порядком повозиться, изучая всё это, а то и организовать при райских вратах подобие канцелярского архива с ангелами-клерками и херувимами-курьерами!