Бумажный зверинец

Лили продолжала наблюдать за ними из окна, мечтая понять, о чем же все-таки пелось в этих песнях. Она радовалась, что от китайской музыки у матери сбивались мысли. Ведь это означало, что она не придумает каких-нибудь новых обязанностей по дому, которые Лили пришлось бы выполнять.

Отца Лили больше интересовала китайская кухня. Даже их готовка еды была шумной: брызги и шипение горячего масла, да и шух-шух-шух мясницкого ножа о разделочную доску тоже являлись своего рода музыкой. Приготовленная пища как будто даже пахла громко. Дым струился из открытой двери, разнося перечные ароматы неизвестных пряностей и странных овощей по улицам города, отчего живот Лили уныло урчал.

– Что, черт возьми, они там готовят? Никакие огурцы не могут так пахнуть, – задавал вопрос отец Лили, ни к кому конкретно не обращаясь. Лили видела, как он облизывает губы.

– Мы можем спросить у них, – предложила Лили.

– Ха! Даже не думай. Я уверен, китайцы с радостью разрубят маленькую христианскую девочку вроде тебя и зажарят в этих своих больших кастрюлях. Держись от них подальше, слышишь?

Лили не верила, что китайцы ее съедят. Они казались достаточно дружелюбными. И если китайцы могли разнообразить свое питание маленькими девочками, зачем они целыми днями возились на своем огороде, который высадили за домом?

Вокруг китайцев было столько тайн. Ну вот, к примеру: как они все могли поместиться в тех маленьких домиках, что снимали? Двадцать семь китайцев занимали пять небольших зданий вдоль улицы Золотоискателей, двумя из которых владел Джек Сивер, а также купили три здания у мистера Кенана, чей банк был сожжен дотла и который возвращался со своей семьей обратно на восток. Эти дома были простыми одноэтажными строениями: гостиная спереди, а кухня и спальня сзади. Двенадцать футов в глубину и тридцать футов в ширину, эти домишки были сделаны из тонких деревянных планок и стояли так близко друг к другу, что их веранды соединялись в одну сплошную деревянную мостовую.

Белые старатели, снимавшие раньше эти дома у Джека Сивера, жили в них по одному или, в крайнем случае, вдвоем с соседом. Китайцы же расположились по пять-шесть человек в доме. Эта экономность несколько разочаровала некоторых жителей Айдахо-Сити, которые надеялись на то, что китайцы будут гораздо проще расставаться с деньгами. Они разломали столы и стулья, оставленные предыдущими обитателями домов, и использовали деревяшки, чтобы смастерить нары вдоль стен спален, а также разложили матрасы на полу гостиных. Предыдущие обитатели также оставили на стенах фотографии Линкольна и генерала Ли. Их китайцы не тронули.

– Логан сказал, что ему нравятся фотографии, – сказал Джек Сивер за ужином.

– Кто такой Логан?

– Здоровенный краснорожий китаец. Он спросил меня, кто такой Ли, и я рассказал ему про знаменитого генерала, который сражался на проигравшей стороне, однако им все равно восхищаются за его храбрость и преданность. Логану это понравилось. А еще ему понравилась борода генерала.

Лили слышала разговор своего отца и китайца, спрятавшись за пианино. Она совсем не думала, что имя большого китайца хоть чуточку было похоже на «Логан». Она слышала, как другие китайцы зовут его, и ей казалось, что они говорили «Лао Гуань».

– Такие странные люди, эти жители Поднебесной, – говорила Эльза. – Этот Логан вообще меня пугает! Посмотрите только на его ручищи! Ему приходилось убивать. Я в этом совершенно уверена. Хотелось бы, чтобы ты нашел других постояльцев, Тадеус.

Никто, кроме матери Лили, не называл его Тадеусом. Для всех остальных он был мистером Сивером или Джеком. Лили привыкла к тому, что у людей здесь, на Западе, могло быть много имен. В конце концов, когда все приходили в банк, то звали банкира мистером Кенаном, а когда его не было рядом – Шейлоком. И хотя мать Лили всегда обращалась к ней «Лилиан», отец Лили неизменно называл ее Золотцем. Похоже было, что большой китаец уже получил новое имя в их доме – Логан.

– Ты мое золотце, – говорил ей отец каждое утро, отправляясь в магазин.

– Ты сделаешь ее чересчур тщеславной, – доносился из кухни голос матери Лили.

Был разгар сезона золотодобычи, и китайцы начали искать золото сразу же, как только обосновались в городке. Они уходили засветло, надев свои свободные рабочие блузы и мешковидные брюки, их косички свисали из-под больших соломенных шляп. Несколько стариков оставались дома работать в огороде, стирать белье или готовить еду.

По большому счету, Лили была предоставлена сама себе целый день. Ее мать отправлялась по магазинам или занималась домашними делами, а отец всегда работал на строительстве нового магазина. Джек хотел выделить часть возводимого строения под хранение утиных яиц, маринованных овощей, сушеного тофу, соевого соуса и китайских горьких тыкв, которые привозили из Сан-Франциско на продажу китайским старателям.

– Эти китайцы скоро начнут грузить золотой песок мешками, Эльза. И тогда я буду скупать его у них.