Бумажный зверинец

С тех пор японское правительство постоянно заявляло о нехватке свидетельств, подтверждающих те эксперименты, которые проводились Отрядом 731, либо предоставляющих подробные сведения о деятельности Отряда. Официальное отрицание и замалчивание продолжались, несмотря на попытки некоторых японских ученых пролить свет на этот вопрос.

Однако многочисленные бывшие члены Отряда 731 нашли в себе мужество с 1980-х годов признаться и покаяться в своих злодеяниях. А мы подтвердили и расширили эти свидетельства свидетельствами очевидцев – наших волонтеров, которые посетили Пинфан. Ежедневно мы узнаем все больше и больше о преступлениях Отряда 731. Мы расскажем миру все истории жертв.

Йошида: Я не уверен, что работа историков должна заключаться в «рассказывании историй». Хотите беллетристики – пожалуйста, но не говорите людям, что это имеет какое-либо отношение к науке. Исключительные претензии нуждаются в исключительных доказательствах. Однако пока нет достаточного количества свидетельств, чтобы можно было непосредственно обвинять Японию.

Вэй: Посланник Йошида, вы заявляете, что в Пинфане ничего не произошло? Вы заявляете, что эти отчеты американских оккупационных властей, сделанные сразу же после Войны, являются ложью? Вы говорите, что эти дневниковые записи того времени, сделанные офицерами Отряда 731, тоже являются ложью? Вы всё это отрицаете?

Но мы можем легко уладить проблему. Вы отправитесь в 1941 год в Пинфан? Поверите, если увидите всё собственными глазами?

Йошида: Я… Я не… Я пытаюсь провести грань… Это было военное время, доктор Вэй, и, возможно, некоторые неуместные вещи действительно случались. Но «истории» – это еще не доказательства.

Вэй: Вы отправитесь в прошлое, посланник?

Йошида: Нет. Я не вижу причин подвергать себя этому. Не вижу причин погружаться в эти галлюцинации, якобы означающие «путешествие во времени».

Роу: Наконец-то чувствуется, что стало жарко!

Вэй: Посланник Йошида, позвольте мне быть предельно откровенным. Люди, отрицающие эти факты, заново совершают преступление против жертв этих зверств: они не только встают в один ряд с мучителями и убийцами, но также пытаются стереть эти жертвы из нашей памяти, заткнуть им рот, убить их по новой.

В прошлом их задача была довольно простой. Если отрицанию не было серьезного сопротивления, память потихоньку угасала вместе со старостью и смертью свидетелей, поэтому голоса прошлого постепенно затихали, и люди, пытавшиеся всё замолчать, в конце концов одержали бы свою победу. Современники злоупотребляли бы памятью мертвых, и ведь именно так история и писалась до настоящего времени.

Но теперь мы подошли к концу истории. Что сделали мы с супругой – так это убрали стороннего рассказчика и дали всем шанс увидеть историю своими глазами. Вместо памяти у нас теперь есть неопровержимые доказательства. Вместо злоупотребления памятью мертвых мы можем посмотреть в глаза умирающим. Я видел эти преступления своими глазами. И вы не можете этого отрицать.

* * *

[Архивные материалы выступления доктора Эвана Вэя на Пятой международной конференции по исследованиям военных преступлений, Сан-Франциско, 20 ноября 20XX г. Предоставлено Архивом Стэнфордского университета].

Суть истории – описательное повествование, поэтому донесение до нашего современника правдивых фактов, которые подтверждают и объясняют наше существование, и является основной задачей историка. Однако истина чересчур хрупка, и у нее очень много врагов. Возможно, именно поэтому слово «истина» редко произносится без оговорок, украшений и условий, несмотря на то, что мы, научные работники, должны, как говорится, заниматься поисками истины.

Каждый раз, когда я рассказываю об ужасных преступлениях, таких как Холокост или Пинфан, силы, отрицающие эти факты, всегда готовы сделать всё, чтобы уничтожать, стирать память, затыкать рот, предавать забвению. История всегда была трудной наукой для того, кто всерьез ею занимался из-за этой хрупкости истины, поэтому для отрицания исторических фактов ничего не стоит назвать истину выдумкой.

Поэтому нужно сохранять особую осторожность, повествуя о значительной несправедливости. Человечество в целом всегда не прочь послушать какое-либо повествование, однако нас также научили не доверять отдельному оратору.

Да, это правда, что ни нация, ни историк не могут рассказать об историческом событии, охватывая все аспекты истины. Но при этом лживо утверждение, что сформулированное повествование так же далеко от истины. Земля – не идеальная сфера и не плоский диск, однако модель сферы значительно ближе к истине. Аналогично некоторые повествования ближе к истине, чем другие, поэтому нам всегда следует рассказывать так, чтобы наше повествование было как можно ближе к истине, насколько это по-человечески возможно.