Бумеранг

И вот тут-то одного из членов парламентской комиссии, созданной для разрешения проблемы, осенило: Австралия! Обратились за советом к Джозефу Бенксу; он ответил, что лучше всего для лагеря заключенных подходит залив Ботани. Конечно, дороговато отправлять преступников в такую даль, но зато навсегда избавишься от них. И парламент, не видя лучшего выхода, решил основать тюремную колонию на берегу залива. В январе 1788 года в Австралию прибыл первый транспорт. Комендант колонии, капитан Филипп, установил, что Ботани не подходит, и проследовал до залива Порт-Джексон. Здесь он распорядился построить укрепление, которое в честь министра внутренних дел почтительно назвал Сиднеем.

Вслед за первым транспортом последовали еще и еще. Множество заключенных умирали в пути от цинги и других заболеваний, просто от тесноты, ведь судовладельцы получали вознаграждение с «головы»: чем больше узников они грузили, тем выше была прибыль… Впрочем, высокая смертность мало кого тревожила. Главное — отделаться от заключенных. При этом не делали различия между повинными в тяжелых преступлениях и осужденными за нищенство, садистами и малолетними преступниками, проститутками и политическими заключенными; кстати, по прибытии в Сидней все они были одинаково истощенные, грязные и отупевшие. Голод, лишения и смерть ожидали большинство из них, так как не один год ушел на то, чтобы вырубить лес, обработать землю и обеспечить колонию собственными продуктами сельского хозяйства. Первое время жители Сиднея всецело зависели от продовольствия, присылаемого из Лондона, а оно далеко не всегда доходило своевременно.

Ну и что ж?.. Правительство отнюдь не мечтало сделать Сидней образцовой колонией, он должен был служить своего рода человеческой свалкой. Мало наций начинали свою историю таким унизительным и трагическим образом, как австралийская…

Аборигены, обитавшие поблизости от залива Ботани и Сиднея, в испуге отступили перед внезапным и непонятным вторжением, тщательно избегая соприкасаться с удивительными существами, которые даже друг друга не щадили. С величайшим трудом капитану Филиппу удалось поймать и укротить двух дикарей. Он хотел сделать из них гонцов и переводчиков, однако один умер от оспы, а другой сбежал. И только третьего удалось «цивилизовать» настолько, что он научился потреблять спиртное.

Поскольку вся эта новая колония представляла собой огромную тюрьму, а бежать было некуда, не стали даже делать ограды. Военная охрана в случае нужды всегда могла защитить заключенных от аборигенов. О необходимости защищать аборигенов от заключенных никто, разумеется, не подумал. В итоге болезни и пороки очень быстро распространились среди обитавших в этой области племен.

Колония росла, тесня коренных жителей. Иногда они пытались отбиваться или мстить, но разве могло их примитивное оружие сравниться с ружьями, штыками и ножами захватчиков! Особенно позорными были 1792–1795 годы, когда заправлявшие в Сиднее офицеры монополизировали торговлю и с большой выгодой для себя продавали спиртное не только солдатам, но и заключенным.

Долго ром был единственным платежным средством; нетрудно представить себе, как это отразилось на дисциплине и морали. Нападения на аборигенов стали обычным явлением, и больше всего доставалось женщинам. Силой, угрозами или обманом их уводили от мужа и детей солдаты и заключенные, которые не могли дождаться, когда прибудет очередная партия «добродетельных девиц» (для первых) и «покаявшихся блудниц» (для вторых), изредка направляемых английским правительством в Австралию, чтобы восполнить катастрофическую нехватку женщин. Порой мужчины-аборигены тоже более или менее добровольно приходили в колонию. Новая, непривычная обстановка совершенно сбивала их с толку, и они превращались в отупевший рабочий скот, если не погибали от руки белых или от болезни. Власти колонии — офицеры и коммерсанты, — которые и с преступниками-англичанами обращались, как с отщепенцами, разумеется, проявляли еще большую жестокость по отношению к аборигенам.

В 1818 году в Сиднее с военно-морским отрядом побывал один французский художник; его записки дают хорошее представление о порядках той поры. Так, во время праздника в честь французских гостей местные власти потехи ради заставили драться между собой аборигенов, которых перед этим подпоили. Два человека были убиты, «их тела унесли, и не успел еще утихнуть ликующий смех, как подали чай».