Бумеранг, или Несколько дней из жизни В.В.

Очнувшись от действия дурманящего лекарства, Виктор Викторович чуть приоткрыл глаза, в радужном мерцании света на ресницах увидел осторожно прикрывающих за собой дверь салатовые спины санитаров. Ушли. Прикрыв веки, оценил своё самочувствие: в голове туманно, на душе муторно, во рту хреново. Не дремала и видеокамера. Её поворачивающийся «не дремлющий» глаз проследил за санитарами, вернулся в «исходное» положение. Виктор Викторович, делая вид, что всё ещё без сознания, в тревоге лежал, думал. Что теперь ему делать и как быть?

Сердце сдавил леденящий холод, накатил ужас — жуткий, — потом бросило в жар… Его предали. Предали!

Выкрали… Устроили ДТП и подменили. И кем, кем подменили? Зачем? Почему? Кто посмел, кто? Это невозможно… Нет-нет… ФСО, сволочи! Куда смотрели? Останин — гад! Нет, это же всего лишь сон, только сон! Это неправда, это невозможно. Заменить меня не кем! Не кем! Я же… мы же всё сделали, чтобы мне не было альтернативы, не было. С таким опытом, с такой риторикой, с таким авторитетом, поддержкой, такой харизмой больше никого нет. Нет! Нет! Нет! У меня много сторонников, у меня… столько планов, столько заделов, столько обязательств, столько… Нет, главное другое, кто это сделал, и зачем? Кто… Кто?

Хотя, он уже угадывал, вернее догадывался, кто так изящно мог всё организовать… В чьих это силах. Эта мысль раз за разом возникала, всплывала, но, он отгонял её, как наименее желанную.

Нет-нет, этого не может быть! Почему? Да это же абсурд! Конечно, абсурд! Абсурд-абсурд1 Нонсенс! Что он не так сделал, кому? Он же… Они же… Но тревога заполняла сознание. Душила, перекрывала воздух… Его трясло. Он был в панике. Паниковал.

Раньше, до развала СССР, на службе КГБ, там, в Дрездене, он всегда чувствовал за собой спасительную спину Конторы, Родины. Он знал, да, в любой момент мог быть арестован вражеской контрразведкой, закрыт в клетку, это понятно, но он знал и другое, что он на службе. Это его доля. Его судьба. К этому он был готов. Он был молод. Профессионален. Удачлив. К тому же, за спиной всегда было прикрытие, своя резидентура. «Норы», «ямы», где он мог, в крайнем случае, спасаясь от «Штази» или другой какой, отлежаться. Были различные паспорта, номера паролей, деньги, и прочие спецсредства. Были люди, у кого он мог спрятаться, были… И потом, позже, в Санкт-Петербурге, у Анатолия Собчака, он тоже почти спокойно работал. Правда приходилось не только в политике на городском и международном уровне участвовать, но и на разборках с бандитами, с мафией, на стрелках… Были и такие. Времена такие были. Смутные, нервные, денежные, митинговые… Перестроечные. Что-то разруливал, кого-то успокаивал, мирил. Но он всегда на сто процентов уверен был в своей Системе. За спиной всегда была агентура и служба собственной безопасности мэрии Санкт-Петербурга и всё тот же всесильный и мудрый КГБ. Чьё задание он и выполнял. Потому что профессия такая. И потом ещё, позже, когда Борис Ельцин его в Кремль вызвал, он уже знал, что это рука всё того же КГБ, тогда уже ФСБ. Это они решили, они и рекомендовали. Заставили Ельцина или уговорили… уговорили, скорее всего. Да это уже и не важно, главное, Ельцин согласился. И Виктор Викторович тоже согласился, отказаться не мог. Стал президентом. Пре-зи-дентом! Всей страны. России. «Who is Mr…» «Ага, так вам и скажи. Догадайтесь господа с трёх раз!» Тоже задание, тоже работа. Но опять же под прикрытием. А теперь? Что случилось? Кто его вывел из игры и почему… За что? Понятно было одно: если таким образом вывели, значит сотрут. Так же изящно и спокойно. Специалистов в Системе много. Киллер на киллере. Теперь тем более. Конечно, зачем им два премьера! Тем более, второй уже работает, говорит, выступает… Интересно, мелькнула злая и ехидная мыслишка, а как он с моей женой, как с дочерьми, с… А вице-премьеры, заместители, министры, секретари, референты, охрана — не заметили подмены или сделали вид, что не заметили? Сволочи! Предатели! Может такое быть? Да вполне может, вполне. Каждый второй или действующий комитетчик, или в резерве… Короче, вывод один: нужно отсюда бежать. Бежать, бежать. Это не клиника, это западня. Бежать, только бежать… И чем скорее, тем лучше. Профессора мигнут, медсестра чего-нибудь вколет в вену и… конец, замочат. Да что угодно может случиться. В закрытой клинике никто и не узнает. Потом в морге, тоже каком-нибудь частном, в мешок и сожгут, и… поминай как звали… Был Витя и нет Вити. Бежать! Бежать, бежать… Сегодня! Сейчас! Ах, ты ж, чёрт! Ах, ты ж… ситуация. Ну, попал, ну…

Охранник, насторожившись, отложил книгу, заглянул на голос больного. Кровать в палате была пуста, но голос звучал из ванной комнаты. Охранник заглянул туда. Помещение ванной комнаты был заполнено паром. Пациент набирал ванну. Собрался видимо мыться. Правильно. Пора. Сколько суток уже здесь. Мужчина!