Бунич Игорь – В центре чертовщины

тёплой батарее. Когда ещё представится такой случай.

— Вы были посланы сюда, — сказал я, не оборачиваясь, — исправить положение, а

не усугублять его.

— А разве я не пытался исправить его? — запыхтел он. — Разве более ста миллионов

этих животных не заплатили своими жизнями за свою ересь? Что я мог сделать ещё?

— Ничего, — согласился я, глядя в окно. — Бацилла упала на хорошую почву, зараза

оказалась стойкой. По-видимому, этот мир обречён.

— Тогда зачем вы здесь? — осмелился спросить он.

— Вы должны были доставить Его в центр и восстановить здесь правопорядок, —

напомнил я. — А вы убили Его, а сами заняли его место. Другими словами, вы нарушили

приказ. Вот почему я здесь.

— Я не нарушал приказа, — ответил он, нервно теребя пуговицу на своём мундире

генералиссимуса. — Я не убивал Его. Он умер сам от сифилиса, а я думал, что сумею,

наказав всех... — Он замолчал.

— Продолжайте, — приказал я.

— Наша сила не имеет обратного хода, — продолжал он, — и это должны понять в

центре. Если она обволокла мозги, их можно прочистить только выстрелом в лоб. Другого

метода нет. Благодарите Психа, который, кстати говоря, попал сюда по вашей

рекомендации.

Это было уже слишком. Он осмелился что-то ставить мне в вину. Я резко повернулся.

— Иосиф Виссарионович, — сказал я, нарочно называя его местным именем, — не

зарывайтесь.

— Мадам Ратенау, — прошептал он, поняв, что зашёл далеко.

Со стены на нас смотрела вставленная в дешёвую рамку картина, на которой Псих

что-то объяснял обманутым им животным в шинелях и папахах. Не мудрено было с его

возможностями обмануть этих несчастных. Но как ему удалось обмануть нас? Но, если

разобраться, это тоже было несложно. Кто же мог подумать, что своей высокой миссии он

предпочтёт абсолютную власть над этими неразумными, наивными и доверчивыми, а

главное, физическими существами с примитивнейшим аппаратом мышления? Он,

посланный охранять заповедник, объявил себя царём зверей! И этот негодяй, сидящий

передо мной, тоже врёт. Ему тоже понравилась эта роль повелителя оловянных солдатиков.

И он отлично понимает, почему я здесь и что я собираюсь сделать, в частности с ним...

Я наступил на его труп ногой и широким взмахом меча выпустил ему кишки. Затем

нагнулся и достал из кармана мундира документы, Не удержался и раскрыл их, чтобы

посмотреть на фотографию. Всё-таки, что ни говори, но в молодости мадам Ратенау была

красоткой, что надо.

Проклиная бардак на всех уровнях нашего ведомства, я ждал в ночной тиши 28-го. Я

успел здорово продрогнуть прежде, чем услышал лязг гусениц, и тяжёлый “Чифтен" с

числом “28” на башне остановился около меня. Под числом ”28” я заметил эмблему той

танковой армии, которая была придана для обеспечения моих действий. Уже засыпая в

тепле дизеля, я понял, почему на той улице не было трамвайных путей. Танкам не нужны

рельсы. В этом их преимущество перед трамваями.

ЮРИЙ КАШИН

Колонна идущих впереди грузовиков снова остановилась, и Бен-Цви, молодой

израильтянин-водитель моего джипа, резко затормозив, прижался к обочине шоссе. Я

выругался, закурил и включил радио. Значительный баритон передавал на английском

языке чей-то призыв о необходимости строжайшей экономии нефти, угля и

электроэнергии. Я повернул ручку настройки, и на меня обрушились трубы и барабаны

нового военного марша, сочинённого каким-то идиотом из отдела ведения

психологической войны при штабе верховного главнокомандующего объединёнными

союзными силами вторжения.

Настал наш час, ребята, и с нами снова Бог!

Семнадцать наций НАТО шагают на восток!

Нам не нужны трофеи, нам слава не нужна —

Пусть кончится скорее с китайцами война!

Солдаты, конечно, немедленно переделали две последние строки этого

патриотического куплета, которые в их исполнении звучали так:

Какие там трофеи — и так идём ко дну,

Втравили нас евреи с китайцами в войну!

Отдавая должное извечному солдатскому остроумию, которое в каждой из

многочисленных войн нашего столетия находило еврейские происки, в данном случае

никакой войны в полном смысле этого слова я не видел. Китайцы отводили свои войска за

линию Киссинджера, которая, по слухам, проходила то ли по правому, то ли по левому

берегу Волги.

Причём они отводили войска гораздо быстрее, чем наступали союзники.

Как всегда бывает в горячке наступления, никто ничего толком не знал. Да и

самонаступление было спланировано настолько быстро, что представляло из себя не что

иное, как точную копию знаменитого плана ‘Барбаросса” 1941-го года. Разница

заключалась в том, что в операции не участвовала Финляндия, которая, тем не менее,