Бунич Игорь – В центре чертовщины

приводившего их к Богу: один — чисто библейского, другие — мистического сознания.

Обе точки зрения совпадали в одном: необходимо было освободить от душевных

страданий лётчика, то и дело появлявшегося на Л-1011, и стереть пятно с репутации

любимого ими самолёта,

Я всё ещё с трудом представлял себе плотный и отчётливо различимый призрак. Я не

мог избавиться от старого представления о том, что уж если привидения и существуют,

они, несомненно, должны быть туманными и смутными и порхать по ступеням, ведущим в

викторианскую гостиную. Я не мог вообразить кабину Л-1011 с массивной фигурой на

откидном кресле и понял, что, если я собираюсь продолжать заниматься этим вопросом,

мне следует подробнее изучить историю исследований на эту тему, особенно вопрос о

привидениях. Сколько всего написано об этом книг, я точно не знал, но считал, что нам с

Элизабет могут подойти только самые надёжные научные источники. Сам вопрос был с

самого начала настолько дискуссионным, что не приходилось полагаться на работы,

сводившиеся к описаниям и догадкам. То, что нам удалось узнать, было просто

поразительным.

Большинство книг по вопросу о привидениях оказались весьма познавательными, но

скучными и во многом повторяли друг друга.

Наиболее основательной и в то же время понятной показалась нам книга

Дж.Н.М.Тиррелла “Привидения”, к тому же, его теория вызывала любопытство. Он бросал

колкий упрёк науке за то, что она отказалась от изучения привидений, сочтя их за

искажение чувственных восприятий.

“Сомнения в чувственном восприятии, — писал он, — должны породить сомнения в

экспериментальной науке в целом, ведь она полностью основывается на чувственном

восприятии. Конечно, многие открытия совершаются при помощи приборов, но не стоит

забывать, что они лишь помогают чувствам, а не заменяют их”.

Как ведущий физик и математик Тиррелл мог совместить обе сферы своих интересов.

Он определял классическое привидение как “материальное тело без физического

содержания”. Оно оказывает нормальное воздействие на все органы чувств, лишь не

занимает физического места. В большинстве случаев привидения можно видеть, слышать

и даже осязать. Тиррелл также указывает, что появляющийся призрак часто заслоняет

собой вещи, находящиеся позади него, что свидетельствует о его светонепроницаемости.

Впрочем, иногда возникают и обычные прозрачные призраки.

Но в целом в случаях вроде тех, что происходили на борту Л-1011, призрак, по

Тирреллу, представлял собой “трёхмерную кинокартину, создатель которой имел

неограниченный доступ к театральному реквизиту”. Так же, как пилоты “Истерн”, Тиррелл

придавал огромное значение тому, что призраков могли наблюдать сразу несколько

человек. Британскому обществу психических исследований известно более 130 подобных

случаев. “Число это слишком велико, чтобы от него попросту отмахнуться”, — пишет

Тиррелл в своей книге. Он объясняет эти случаи не массовой галлюцинацией, а

воздействием телепатической связи в виде “идеи-шаблона” на разум группы очевидцев.

При появлении призрака живого человека передатчиком является он сам. Однако Тиррелл

считает, что телепатия может исходить и от умершего, тогда возникает призрак умершего.

Тиррелл отрицает, что в данном случае субъективная галлюцинация одного из очевидцев

распространяется на остальных.

Разумеется, эта теория подразумевала реальность существования сознания личности

после смерти, а также независимости разума от мозга. Чтобы покончить с этим вопросом,

Тиррелл предлагает отказаться от здравого смысла в пользу “нездравого”.

“Взгляд на время с точки зрения здравого смысла, должно быть, совершенно не

отвечает действительности, — писал он. — Современная наука признаёт это, и лучшие

из нынешних учёных пользуются “нездравым”, нестандартным мышлением".

Но если сознание личности остаётся жить после смерти, какие формы оно

принимает? Если сознания разных личностей попросту сливаются воедино, вроде молока в

цистерне, проку в такой жизни немного. Прогулки верхом на облаках с трубами и

ангельскими крыльями за спиной давно признаны смешной нелепостью. Даже из

уважения к вопросу следовало бы предложить более убедительные варианты.