Читаем Бунин, Дзержинский и Я полностью

Произошло следующее. Милорадович превосходящими силами напал на наш арьергард, которым командовал маршал Даву, и попытался отсечь от основных сил. Даву сдержал натиск неприятеля, а подоспевшие Ней и Евгений Богарне отогнали русских. Но факт остается фактом: хаос на поле боя был, солдаты в панике разбегались в разные стороны, корпус отступил с большими потерями.

Мюрат сообщил нам, что император поручил командование арьергардом маршалу Нею.


3–9 ноября: шесть дней пути от Вязьмы до Смоленска. Я хочу завещать своим детям никогда не познать того ада, который достался нам на этой русской дороге. Мы шли среди бесчисленных трупов. Одни лежали по обочинам, другие, запорошенные снегом, вмерзли в колею, по которой ползли телеги, повозки, фуры.

Кладбищем для многих стали бивуаки. Замерзающие люди, пытаясь согреться, никли к огню, задыхаясь в результате в дыму костров.

Стоны замерзающих и голодных раненых разрывали сердце. Но страх только за собственную жизнь толкал людей дальше. Сочувствующих в этой толпе не было. Создалось впечатление, что армия бредет наугад.

На полпути к Смоленску ударил сильный мороз и поднялся сильный ветер, образовалась гололедица. Ветхая и потрепанная одежда не согревает людей. Те, кто идет пешком, с трудом удерживаются на ногах, а кто не удержался – падает навсегда в снег.


Армейские корпуса больше не существуют. Я вижу, как они превратились в небольшие кучки людей, имеющих кое-какие съестные припасы… Это совершенно изолированное объединение людей, отторгающее все, что не является его частью. Они сообща добывают пищу, сообща устраивают ночлег, совместно готовят еду. С рассветом они сбиваются в кучку и одной толпой бредут по дороге и с невиданной жестокостью отгоняют от себя чужаков. Они не подпустят его к костру, не дадут куска еды. Нет милосердия никому – ни раненым, ни больным, ни голодным. И несчастье тому, кто отстал: больше его к «семье» не подпустят, вплоть до убийства.

Как остаться глухим при виде всего этого? Я держусь поближе к карете жены и детей.


Дорога от Вязьмы к Смоленску. На ней оставлено множество пушек с исправными замками. Вчера мы попытались организовать их движение, но упряжных лошадей нет. И никого не трогает, что мы оставляем врагу боевые орудия, которые завтра будут нас же истреблять.

Надо признать, наше отступление напоминает бегство. Моя мысль склоняется к тому, что началось это бегство в тот день, когда пехота Даву покинула свои ряды. Оно, как заразная эпидемия, положило начало дезорганизации всей армии. «Пример» оказался слишком заразительным.


Слышны разговоры, что императору лучше торопиться с отъездом в Париж. Удивительное сообщество сопровождает императора: вместо простых солдат – офицеры, за унтер-офицеров – полковники, за капитанов – генералы, за полковника – маршал, за генерала – наш Король Неаполитанский.


По дороге в Смоленск мы наивно ждали, когда появится деревня, в которой оставался большой хлебный магазин, но оказалось, что он взят казаками. Состояние складов в Смоленске не соответствует нуждам армии. Гражданские власти и комиссары, ответственные за поставку продовольствия, плохо помогали смоленскому губернатору. Дело в том, что он только пять дней назад узнал об отступлении армии.

Тем не менее для обслуживания императора и его окружения нашлись разнообразные продукты. Но император не оценил эти привилегии для себя и, зная, что его солдаты голодают, пришел в ярость. Никто никогда не видел его в таком состоянии. Рассказывают, что продовольственный комиссар упал в ноги императору, вымаливая прощение.


Нам улыбнулось счастье. В Смоленске я нашел для нашей семьи полуразрушенный дом в самом центре города. Дом окружает сад, занесенный снегом. Аллея, уходящая вдаль, ажурная решетка в узорах – все обещало покой и уют. Неподалеку в красивом особняке расположилась главная квартира. Это престижное соседство доставило Марии немало беспокойства. На площади и на соседних улицах скопилось множество телег и повозок, где круглые сутки стоит гвалт, скрипят колесами тяжелые фуры, с тяжелым топотом под барабанный бой маршируют солдатские колонны, бесконечно снуют адъютанты, курьеры. Мария не может укачать детей – звуковая какофония за окнами уничтожает нужный покой. И все же они засыпают, устав от долгой и холодной неподвижности в карете. Мария, глядя на эту деятельную суету, быстрое движение, озабоченность свиты императора, верит в то, что все изменится к лучшему, жизнь наладится и император устроит в Смоленске, как он говорил, главный авангардный пост на зимнее время. Она так, бедная, устала от дороги, тряски, холода, что даже жизнь в этом деревянном доме кажется ей раем.


Император делал все возможное, чтобы, не останавливая движения армии, собрать воедино все корпуса: можно остановиться на подъеме, но на спуске – никогда.


Мы еще в Смоленске, когда двинемся дальше – неизвестно, ждем решения императора. Есть время продолжить свои записки. Дорога из Вязьмы не оставляет меня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное