Бунин, Дзержинский и Я

Венчание все же состоялось в церкви ев. Царицы Александры в Петербурге. Потом произошла революция, и никакой выгоды (в чем всегда подозревают женщин из «гарема»), кроме бед от жизни с императорским высочеством, маленькая балерина не имела. Началась охота на Романовых. Балерина могла мужа оставить. Но Антонина, подвергая себя опасности, бросается в борьбу за его жизнь. Говорят, что великого князя Гавриила Константиновича спас Горький. Пользуясь плохим состоянием здоровья великого князя, писатель сумел помочь ему выехать на Запад. Это так. Но заслуга в спасении Гавриила принадлежит и его жене. Она пошла к Керенскому, который ей сказал: «Немцы не пойдут, голод всюду одинаков, а большевики – сплошная ерунда… Куда же вам ехать? Франция, Англия, Япония вас не примут, в Швеции, Дании колеблется трон, остается только Норвегия, куда вы можете ехать свободно. Вечером с министрами обсудим вопрос о Романовых…» Пока обсуждали вопрос, пришли большевики. Начались аресты и высылки великих князей. Антонина бросается к Урицкому. «Ваш муж арестован и может отправляться в тюрьму», – говорит он, предлагая выбрать по вкусу Кресты или Предварительный дом заключения на Шпалерной. Последующее время Нестеровской проходило между тюрьмой и ЧК. Через знакомых она выходит на Горького и просит его написать письмо Ленину в защиту больного туберкулезом великого князя Гавриила. Горький пишет письмо. Ответ должен был привезти Луначарский. Но в Петербурге убивают Урицкого. И всех заключенных объявляют заложниками. В газетах появляются списки с их фамилиями. В первой группе – имя Гавриила Романова. Пришлось начинать все сначала. И все-таки наступил день, когда Нестеровская добилась освобождения мужа. Зиновьев по просьбе Горького выдал великому князю разрешение на выезд из России. (То же самое Горький сделал для семьи ее императорского высочества великой княгини Леониды Георгиевны. Писатель начинал свою литературную деятельность в Тифлисе. Одновременно там всходила звезда Шаляпина. Семья отца Леониды Георгиевны, главы царского дома Грузии, князя Георгия Александровича Багратиона, помогла им обоим в трудный момент их молодости. Поступок Горького был выражением его благодарности, считает Леонида Георгиевна.)

Балерина Императорского театра сама везла в ручной тележке – лошадей было не достать – больного мужа от Белоострова до границы Финляндии.

А в Петропавловской крепости уже гремели выстрелы.

Но вернемся к нашей истории. Дед Гавриила, великий князь Константин Николаевич, как читатель уже понял, тоже влюбился в балерину из «придворного гарема». Какими же они были, эти балерины? Воспитанницы балетного училища так же как воспитанники Пажеского корпуса, являлись частью царского окружения и принадлежали к привилегированному миру. Всегда хорошо одетые, прекрасные: воспитанные, они получали основательное образование – курс по полной гимназической программе. Они представляли собой актеров чисто русского воспитания, для которых – певцов ли, музыкантов, трагиков, балетных артистов – виртуозная техника средство, а не цель. Они должны были знать, от чего надо оттолкнуться в творческом порыве. (Ф. Шаляпин, прежде чем сыграть Бориса Годунова, обращался к историку В. О. Ключевскому.) И потому в основе технико – художественного достижения лежало усилие интеллектуальное и духовное. И жест становился «движением души, чувствованием, параллельным слову». Русским художественным учреждениям, готовившим артистов-лично-стей, к тому времени– было лет 170 (сегодня русской балетной школе 240 лет, американская дотягивает до 40). Такое воспитание и определило мировосприятие нашей героини. Ее звали Анна Васильевна Кузнецова. Она была дочерью актера-комика Каратыгина и белошвейки. Окантованные синим бархатом старинные фотографии, хранящиеся в архиве Татьяны Юрьевны, свидетельствуют о редкой красоте этой женщины. Но ничем выдающимся или скандальным она в обществе не привлекла к себе внимания. Потому бесполезно искать ее имя в литературе даже специальной, посвященной любовным связям царского дома. Анна пережила все трудности поступления в театральное училище, его жесткие требования и дисциплину, подчиняясь строжайшим правилам обособленного балетного мира, видела жизнь в окошко старомодной, знаменитой в Петербурге «зеленой кареты», которая возила юных балерин на спектакли и репетиции. Конечно, испытала и атмосферу высочайшего покровительства над театральным училищем царской семьи, участвовала в придворных спектаклях, обедах с великими князьями и самим императором. На выпускном экзамене, как и все воспитанницы, жаждала обратить на себя внимание Государя талантом, изяществом, красотой. Потом волновалась, когда ее представляли императорской семье, тайно пыталась угадать, кто будет рядом с ней сидеть за праздничным ужином (именно на таком ужине произошло, например, знакомство Матильды Кшесинской с цесаревичем Николаем Александровичем).