Бунт отверженных

Он выглянул в коридор и, увидев стоявшего недалеко от двери следователя, сообщил, что он закончил говорить с Садыковым и уходит. Конвой увел Садыкова в камеру, а следователь проводил его до дверей министерства.

На следующий день в указанное следователем время Смирнов был в его кабинете. Помимо следователя в комнате сидели четыре статиста, двое понятых и оперативник из Управления уголовного розыска. Вскоре в кабинет ввели Садыкова и посадили на один из свободных стульев. Смирнов посмотрел на него и сразу же заявил протест против подобного опознания.

– Товарищ следователь! Я заявляю вам свой протест. Вам не кажется, что любой нормальный человек без особого труда определит, кто есть кто? Верните моему клиенту ремень, шнурки, и пусть он хотя бы побреется. Вы же видите, что все статисты чисто выбриты.

– Я против этого, – произнес следователь. – Может быть, вы еще предложите выдать ему черный фрак?

– Если ваши статисты будут одеты во фраки, тогда и моего клиента нужно будет одеть во фрак, а вы как думали? Это же процесс опознания.

В кабинет вошел оперативник и молча, передал Смирнову брючный ремень и шнурки от полуботинок. Когда Садыков зашнуровал свои туфли и надел ремень, он вывел его в туалет, где тот побрился. Наконец всех усадили на места, и начался процесс опознания.

Первой вошла женщина средних лет. Следователь зачитал ей ее права и попросил указать на человека, который принимал непосредственное участие в драке на островах. Она, молча, прошла вдоль ряда, останавливаясь и вглядываясь в лица сидящих молодых ребят.

– Извините, но здесь нет никого из тех, кого я видела в тот день на острове.

– Не спешите с ответом. Я еще раз прошу вас внимательно посмотреть на находящихся в кабинете молодых людей. Кого вы видели на острове? Кто из них является участником драки?

Женщина еще раз прошлась по кабинету и развела в сторону руки.

– Я никого из них никогда не видела. Того, кто ударил моего мужа арматурой, среди них нет.

Она расписалась в протоколе и вышла из кабинета. Вслед за ней вошел молодой парень с перебинтованной головой. Он тоже никого не опознал. Третий потерпевший указал совершенно на другого человека, а не на Садыкова, который по-прежнему молча, сидел на крайнем стуле и внимательно наблюдал за потерпевшими. Последней из числа потерпевших была пожилая женщина. Она мельком взглянула на парней и молча, указала своим корявым пальцем на Садыкова.

– Вот этот дрался на острове, – произнесла она. – Я сама видела, как он ловко размахивал кулаками.

– Постойте гражданка, – остановил ее Смирнов. – Скажите, кого конкретно он ударил? Где потерпевшие? Это провокация чистой воды!

Следователь перевел свой взгляд с женщины на Садыкова. Тот был абсолютно спокоен.

– Скажите, гражданка, он вас лично бил? Как вы его могли запомнить среди нескольких десятков дерущихся мужчин?

– Я не знаю, – растерянно ответила женщина. – Но его я запомнила хорошо. Могу сказать лишь одно, что он меня не бил.

– Значит, у вас нет личных претензий к гражданину Садыкову? – спросил ее Смирнов. – Вы просто хотите сказать, что этот человек был на острове, и не более того?

– Да. У меня к нему претензий нет! Но у других, наверное, есть, – ответила она и посмотрела на следователя. – Меня тогда на острове ударил другой парень, а не этот. Но этот на острове был точно.

– Вот и хорошо. Значит, у вас претензий к гражданину Садыкову нет, – утвердительно произнес Смирнов. – А, на нет и суда нет.

Следователь поблагодарил всех статистов и понятых. Люди подписали протокол опознания, и вышли из кабинета.

– Вот и все. Я не вижу оснований для дальнейшего содержания гражданина Садыкова под стражей, – произнес Смирнов. – Я сегодня же обращусь с ходатайством в прокуратуру и попрошу прокурора, чтобы он освободил его под подписку о невыезде.

Он подписал протокол и молча, направился к двери.

***

Марат вошел в камеру и сразу же повалился на свой топчан. Глаза его радостно светились, а на лице сияла улыбка.

– Что светишься, словно начищенный полтинник? – спросил его один из сокамерников. – Глядя на тебя можно подумать, что у тебя все на мази.

– Угадал, дядя Вася. Сейчас было опознание, меня никто из потерпевших не признал!

– Да, тебе повезло, Марат. Как же они так «лопухнулись». Ты там был, а они тебя не признали?

– А кто тебе сказал, что я там был? Может, сорока на хвосте принесла?

Лицо дяди Васи вдруг стало растерянным. Он быстро лег на топчан и отвернулся к стенке. Сейчас он лихорадочно думал, что ему делать дальше, ведь своим глупым вопросом он автоматически подставил себя под удар. Чем дольше он думал, тем все больше и больше в его душу вселялся страх.

– Слушай, старый хрен! Тебе не кажется, что тебе нужно ломиться из хаты прямо сейчас, пока тебя здесь не опустили ниже плинтуса?

Эти слова моментально вернули старого зэка к действительности.

«Если он меня сразу не завалил, значит, в чем-то сомневается, – невольно подумал. – Иначе бы сразу начал бить. С другой стороны, может, он боится раскрутиться на новый срок. Что ни говори, но это шанс и грех им не воспользоваться».