Бунтари не попадают в рай

Если честно, обрушившееся на мою голову гипервнимание изрядно напрягает. Периодически даже возникает мысль наведаться в ближайший торговый центр и накупить себе дешевых шмоток, чтобы стать «как все», но я тут же ее отгоняю. Ибо это уже попахивает откровенным приспособленчеством, которое, в свою очередь, ведет к инфантилизму и деградации личности.

Мне кажется, неправильно скрывать от мира то, кем ты являешься. Да, отцовское богатство, определенно, не повод для гордости, но и стыдиться этого факта я не собираюсь. Мой папа был состоятелен и обеспечивал свою семью лучшим. Когда-нибудь я тоже встану на ноги и буду поступать так же.

Захожу в колледж и по привычке ловлю на себе любопытные взгляды. Громким бестактным шепотом окружающие обсуждают мой внешний вид, мою прическу и даже разноцветные шнурки на моих кроссовках. Ну а мне не остается ничего иного, кроме как делать вид, что я резко оглох и ничего не слышу. В конце концов, откровенными оскорблениями в мой адрес они не сыплют.

Сажусь на свободную скамейку, чтобы переобуться, и в этот самый момент слышу подле себя низкий, неприятно дребезжащий голос:

– Слышь, стиляга, покурить есть?

Передо мной вырастает незнакомый парень со здоровенной щелью между двумя передними зубами. Он глядит на меня в упор и всем своим развязным видом напоминает матерого ауешника.

– Не курю, – спокойно отвечаю я.

Поднимаюсь на ноги и неспешно стягиваю с плеч рюкзак, боковым зрением не выпуская из фокуса охотника за сигаретками.

– А деньжат по-братски не одолжишь? – не отстает тот, перебирая пальцами связку ключей и брелоков, среди которых я замечаю маленький металлический кастет.

Ставлю рюкзак на лавку и, отвечая на его испытующий взгляд, твердо произношу:

– Я тебя впервые в жизни вижу. Какой ты мне брат?

– Воу! Зацените-ка, пацаны, а мажорик-то борзый оказался! – оглядываясь на своих дружков, стоящих неподалеку, он заливается хриплым хрюкающим смешком, а затем, резко посерьезнев, подается вперед лицом. – Слышь, фраер, ты лучше не быкуй. Я же по-хорошему с тобой базарю. Че тебе, пары рублей для пацанов жалко? Мы ж на дело мутим.

Его тон обманчиво смягчается, а маленькие хитрые глаза впиваются в меня с утроенным вниманием.

– А, так ты типа инвестиции привлекаешь? – иронично интересуюсь я. – Что-то вроде финансовой пирамиды? Кто первый вложился, тот и молодец?

– Чо? – тупо переспрашивает он.

– Спасибо за предложение, но не заинтересовало, – вздыхаю я, подустав от этой высокоинтеллектуальной беседы. – Денег нет.

– А если найду? – ауешник нагло хлопает ладонью по моему рюкзаку.

– Еще раз тронешь – пожалеешь, – мрачно предостерегаю я.

– Ты че, рамсы попутал, фраерок? Угрозки мне кидаешь? – с наездом произносит он, напирая на меня всем телом.

При этом своих поганых рук от моего рюкзака он так и не убирает.

– Ты глухой или тупой? – злюсь я, надвигаясь на него в ответ. – Какую часть моей фразы не понял?

Мне плевать, что я один, а у него за спиной с десяток дружков выстроилось. Вряд ли они начнут атаковать прямо в стенах колледжа. А если и начнут, то флаг им в руки. Пускай рискнут здоровьем – я по малолетке не раз ломал носы своим неприятелям. Перед кучкой гопников точно не спасую.

А вообще, если честно, у меня просто лопается терпение. Так задолбали бесконечные цепляния местной шпаны. То олень Бестужев ходит целыми днями выпендривается, всеми доступными способами провоцируя меня на конфликт, то эти придурки докапываются. Никакого спасу от дегенератов нет.

– Да ты у меня щас ляжешь! – наезжает архаровец.

Пока он бестолково мелет языком, я заношу руку для удара. Детство, проведенное в Московских дворах, научило меня одной очень важной вещи: если драка неизбежна, бить надо первым.

От моего кулака до его лица остается каких-то несколько сантиметров, когда меня внезапно окликают и я замираю, так и не коснувшись рожи распоясавшегося гопаря:

– Янковский, Кузнецов! Что за брачные игры у вас там? – по направлению к нам торопливо семенит Стелла, посасывая ярко-красный чупа-чупс.

В ее голосе звучит издевка, а на лице застыло насмешливое выражение.

– О, Стеллка, здорово, – чуть приосанившись, ауешник переводит глаза на нее. – Видала, какой модный парень у нас в шараге завелся? Я ему говорю, давай в общак скидывайся, а он не хочет, прикинь?

– Видала. Он мой сосед по порте, – Стелла медленно вынимает леденец изо рта, буквально припечатывая парня тяжелым взглядом. – А вот ты, Кузя, себе последние мозги скурил, походу.

– В смысле? – ауешник возмущенно кривит лицо.

– Сопли свисли! – дерзко парирует она. – Какого хрена ты прям перед директорским кабинетом со своим общаком сраным носишься? Мало тебе январского привода к ментам? Еще хочется?

Удивительно, Стелла ниже этого Кузнецова почти на голову, но каким-то чудесным образом умудряется смотреть на него свысока. Да и сам он как-то съеживается под ее ледяным взором. Будто перед ним не просто худенькая девчонка, а самый настоящий авторитет.

– Да я ж ниче такого… – как бы оправдывается парень.