Бунтари не попадают в рай

– Ниче такого?! – с вызовом повторяет Кац, а затем наводит на него чупа-чупс так, словно в ее руках не сладость, а пистолет. – Ты мне сначала косарь верни, который торчишь. А уже потом с других капусту трясти будешь.

Больше всего меня поражают перемены в поведении и манерах Стеллы. Дело в том, что со мной она всегда общается ровно и интеллигентно. Никаких слов-паразитов, минимум сленга и жаргонизмов. Прямо истинная леди. Но вот конкретно сейчас девушка выглядит и говорит, как настоящая дворовая пацанка. Ей только сигареты в зубах и семечек в кулаке не хватает.

– Ты че беса гонишь? С хрена ли я тебе должен? – брови Кузнецова ползут к волосам.

– Пацан сказал, пацан забыл? – слегка вытягивая голову вперед, Стелла шагает к парню. – Так я напомню, мне не в лом. Перед Саульским твою задницу кто прикрывал, когда ты с ганджубасом попался? Или ты думаешь, я это за спасибо сделала?

– Про бабки базара не было…

– Нет ничего бесплатного. Всегда кто-то платит, – продолжает прессовать она, угрожающе покачивая леденцом на тонкой белой палочке.

– Слышь, Стеллка, ты давай это… Притормози-ка со своим наездом, – ауешник недовольно дергает плечом, вновь опасливо оглядываясь на своих корешей. – Я тебя понял, лавэ будет.

– На этой неделе край, – бросает она ледяным тоном, отступая. – Просрочишь – процентики пойдут.

Мотнув мне головой, дескать, пошли отсюда, девушка устремляется вдоль по коридору, и я, подхватив рюкзак, направляюсь следом.

– Бизнесвумен хренова, – вполголоса кидает нам в спину Кузнецов.

– Че сказал? – прищурившись, Кац оборачивается.

– Акула ты, говорю, Стеллка, – по-умному перефразирует он. – Тебе палец в рот не клади…

– А ты и не клади. Без руки же останешься.

Глава 22

Егор

Пока мы со Стеллой поднимаемся на второй этаж на пару по химии, я пытаюсь переварить случившееся. Конечно, я догадывался что, девушка, с которой меня связывают романтические отношения, далеко не паинька, но вот о том, что она относится к категории «оторви да выбрось», я даже не подозревал.

Не то чтобы у меня есть какие-то предубеждения, но… Все же в вопросе выбора спутницы я, скорее, предпочитаю классику. Мне нравятся женственные и ранимые натуры. Нравится, когда девушка может быть мягкой, нежной, покладистой. Когда она нуждается в защите. Когда дарит уют и тепло.

В Стелле же, несмотря на поистине ангельскую внешность, чувствуется какой-то фатальный надрыв. Какая-то мощная несгибаемая воля, которая подвергает всех вокруг своему влиянию. Внутри ее хрупкого тела будто возведен гигантский металлический штырь, который не позволяет ей расслабиться. Держит ее нервы в постоянном напряжении, мешает быть собой. Меня не покидает подспудное ощущение, что она вроде бы хочет вздохнуть полной грудью, хочет обрести долгожданный душевный покой… Но у нее не получается – слишком велико внутреннее сопротивление.

И во мне совсем нет уверенности в том, что я именно тот, кто сможет вытащить из нее этот долбанный отравляющий штырь.

Разумеется, я благодарен Стелле за то, что она вступилась за меня перед этим недалеким гопником, но все же было бы лучше, если б она этого не делала. Я не привык прятаться от конфликтов за чужими спинами. Ну подрались бы мы с ним и подрались… Ничего страшного. Хоть бы пар спустил немного…. А то от постоянного стресса уже глаз дергаться начинает.

– А у тебя обширный круг связей, – усмехаюсь я, заходя в аудиторию. – Всю шпану на районе знаешь?

– Да мы в одном дворе раньше жили, – пожимает плечами Стелла. – Как-то так и познакомились.

– Мне показалось, что они тебя боятся, – продолжаю я, внимательно наблюдая за ее реакцией.

– Да? – лицо девушки не выражает ничего, кроме беспечности. – Возможно.

– А есть за что? – не унимаюсь я.

– Без понятия. Это у них надо спросить, – Стелла одаривает меня таинственной улыбкой, а затем переключает свое внимание на пиликнувший телефон.

Опасная она все-таки девчонка. Опасная и загадочная.

Перевожу взгляд в сторону и тут же упираюсь им во входящего в кабинет Бестужева. Парень, как всегда, передвигается вразвалочку, с наглым видом гоняя во рту жвачку. Проходя мимо моей парты, он как бы случайно задевает ногой висящий на крючке рюкзак, и эта его выходка становится последней каплей в чаше моего терпения.

Как же они все задрали цепляться к моему рюкзаку!

– Ты нормально ходить можешь? – рычу ему в спину. – Или тебе ноги вправить?

– Ну вправь, если сможешь, – губы Глеба расплываются в улыбке.

Кажется, он рад тому, что наконец смог меня спровоцировать. А я рад возможности выплеснуть скопившийся негатив. Ради эмоциональной разрядки готов даже рискнуть целостностью своих кожных покровов на лице. До свадьбы, как говорится, заживет.

Поднимаюсь на ноги и решительно устремляюсь навстречу Бестужеву. Он с места не двигается: так и стоит у своей парты, широко и как-то безумно улыбаясь.

Вот дурачок, а! Скалится так, словно мы с ним не драться собираемся, а в салки играть. На всю голову отмороженный!