Буратино - правда и вымысел. Часть 3. Чугунные крылья Икара

Жизнь — удивительная штука, как на неё ни посмотри. Вот казалось бы, жил папаша и жил его сынок. Жили себе, поживали, добра наживали. Кстати, неслабо наживали. Каждый, конечно, в меру своих возможностей наживал, но деньжата водились у обоих. Казалось бы, чего им делить, ведь их бизнес никак не пересекался. Но какой-то антагонизм в их отношениях всё-таки присутствовал: отцы, так сказать, и дети. И то ли отец чувствовал, что сын относится к нему с небрежением, то ли сын действительно был непочтителен с отцом, чёрт их там знает. Ясно одно, этот антагонизм рано или поздно должен был вылиться в какую-нибудь гадость. Так оно и вышло.

Конечно, нападение папаши на сынка было глубочайшей ошибкой, в чём Карло убедился в дальнейшем. Мало того, это была не просто ошибка, это было трагическое, почти фатальное, несчастье, потянувшее за собой цепь других, которые закончились плачевно для обоих. Но пока наши герои об этом даже и не догадывались.

Утром в приёмном отделении местной больницы происходила суета, какой не было уже давно. Едва рассвело, как к больнице одна за другой стали подъезжать коляски. Приехали: Рокко Чеснок, Лука Крючок, Пепе Альварес, Джанфранко Гопак, братец Серджо, синьор Валлоне, синьор Барера, два представителя двух городских банков, которые инвестировали солидные суммы в торговлю беспошлинной водкой и теперь очень переживали за свои денежки, а также дежурный по городу офицер полиции, синьор из мэрии, два журналиста, один из которых носил фамилию Понто, и всякий другой, более мелкий люд. Все собравшиеся были очень озабочены, и в их глазах читался вопрос: «Что случилось?».

Барера волновался, размышляя: «Как бы не подумали на меня». Дружки Буратино с подозрением выискивали среди собравшихся возможных недоброжелателей. Представители банков шушукались в уголку по поводу денежек и складывающихся конъюнктур, вытекающих из ночного происшествия. Офицер полиции очень волновался по поводу: «Неужто начнётся новая война? Руководство будет в бешенстве. Надо же, и всё это в мою смену». Представитель мэрии пил валокордин, представляя реакцию мэра. А реакцию мэра нетрудно было себе представить, если учитывать, что до выборов осталось восемь месяцев. Мэр и его представитель прекрасно понимали, что, если начнётся новая бандитская война, а она начнётся непременно, если носатый Буратино отдаст концы, о новом сроке в мэрии можно забыть. Синьор Валлоне тоже нервничал. Больше всего он хотел не допустить дестабилизации положения. Он думал: «Как бы банкиры, мэр и полиция не начали делать необдуманные шаги. Да и эти отморозки из банды носатого — тоже люди непредсказуемые. Чеснока так только сам Буратино мог контролировать. А Чеснок уже находился в том состоянии, что может начать палить прямо здесь». Так думал синьор Валлоне. И чтобы хоть как-то успокоиться самому, он ходил от персоны к персоне и всех успокаивал.

— Не волнуйтесь, не волнуйтесь, господа, это происшествие ровным счётом ничего не значит, — говорил он людям из банков.

— Как же так, — шипел один банкир, — вы убеждали нас, синьор Валлоне, что война кончилась, что все люди в вашем бизнесе — люди проверенные и что синьор Буратино уладил все вопросы. Вы говорили, что всё у вас под контролем. А что мы видим? А видим, что достаточно крупного бизнесмена пытаются убить. Как это понимать? Может, объясните нам.

— Да, — поддакивал другой. — К чему приведёт это происшествие? Кто пытался убрать синьора Джеппетто? И почему? Мы хотим знать, мы имеем право знать. Не забывайте, мы вложили деньги в ваш бизнес.

— Синьоры, синьоры, я вас умоляю, не делайте преждевременных заключений, ведь ещё ничего неизвестно, — говорил Валлоне.

— А вы не делайте из нас идиотов, — снова шипел один из банкиров. — Кто мог осмелиться напасть на такого человека, как Буратино, не имея за спиной мощной организации. А мощная организация — это передел сферы влияния. Во всяком случае, попытка передела. Мы рискуем своими вложениями.

— Мы всё выясним, — обещал Валлоне. — Может, вы зря волнуетесь. Может быть, это заурядная месть, у нашего друга было очень много врагов. А может, это банальное и глупое ограбление. Так что не делайте преждевременных выводов.

— Надеюсь, что это месть или ограбление, — поджал губы второй банкир.

Валлоне отошёл от них и тут же был пойман двумя другими синьорами, а именно представителем мэрии и офицером полиции.

— Синьор Валлоне, — запыхтел городской чиновник, — что же это происходит? До выборов осталось восемь месяцев, а вы?!

— Да, — поддержал его полицейский, — опять начинаете войну. Сколько можно!

— Синьоры, ни о какой войне не идёт речи. Досадное недоразумение, и только.

— Не забывайте, — сердился полицейский, — в полицейском управлении крайне обеспокоены этим происшествием.

— Признаться, и мэр будет удивлён, — добавил синьор из мэрии.

Синьор Валлоне отошёл от них, вытер пот платком и поймал на себе взгляд Рокко Чеснока. Пытаясь избежать разговора с ним, Валлоне зашёл в ординаторскую:

— Ну что, доктор приехал? — спросил он у дежурного фельдшера.