Буреполомский дневник

Вообще, из всего этого разговора можно было бы сделать этакую мини–сенсацию, опубликовав его: наглядное доказательство того, что Система заранее по своему произволу решает судьбы политзэков, а их жалкий лепет: “решает суд, от нас ничего не зависит” – является чистейшим враньем. Тем более, что сам Русинов просил, чтобы разговор остался “между нами”, и сказал, что говорит только матери, а если б ему позвонила некая “Иванова” (видимо, собирательный абстрактный образ), – он бы ей ничего не сказал. Но мать в своем наивном страхе за меня не хочет и слышать о публикации, боится нарушить просьбу “хорошего” и “честного” Русинова.

Как они все легко попадаются на этот крючок, – люди, прожившие всю жизнь в Совке и никогда лицом к лицу не сталкивавшиеся с Системой! Как легко они заглатывают эту наживку, попадаются в эту ловушку для простаков: посадили – и сиди тихо–смирно, чтобы только досрочно выпустили! И даже предположить не могут заранее такого коварства: ты послушно просидишь тихо–смирно – до самого конца! Никто тебя раньше не освободит, но в век, когда есть сотовая связь, интернет и пр., когда голос узника доносится даже из тюрьмы и зоны – наивная надежда освободиться раньше будет самой надежной затычкой, которую ты сам же, добровольно, вставишь себе в рот!.. Так же, как и – у многих – надежда получить меньше, признав вину и покаявшись на суде.

А врачиха вчера не вызвала, конечно, и не подумала. Вот так им верить, даже в мелочах...

12–27

Проверка. Оглядываюсь вокруг. Все вы – тупая мразь, быдло и нечисть! Всех вас я сжег бы в печах, не задумываясь, одним махом, всю вашу толпу!..

14–38

Это быдло и чернь, вроде того мужичка, что мне стирает, – холопы, праправнуки крепостных. С ними не разговоры разговаривать, а – в старину (русскую старину, столь любимую русскими) их просто–напросто пороли бы на конюшне.

4.9.08. 6–32

Жесточайшая гомофобия и антисемитизм – вот подлинное лицо этого народа. Пещерное, варварское, преступное лицо, – и за это он, конечно, подлежит суровой каре. Если б только кто видел и слышал, какому издевательству, глумлению и насилию подвергаются тут несчастные “обиженные”, не считаемые этим быдлом вообще за людей! Существование “пидоров” всеми признано, впитано с молоком матери и не подвергается даже малейшему сомнению.

8–58

Четверг, “режимный день”, начался сегодня весело. На зарядке “мусора” до нас не дошли (только 12–й и 5–й бараки, первые по “продолу”, судя по крикам стремщиков). Но пока стояли на улице, ожидая (кстати, дольше обычного) похода на завтрак, – вдруг на “продоле” появились 3 “мусора”. Мы уже двинулись, они повстречались с зэковской толпой, прошли дальше – и, оглядываясь, можно было увидеть, что зашли как раз к нам, на 13–й. Когда вернулись с завтрака – они все еще были здесь, очень усердно шарили в каптерке (где, как им, конечно, хорошо известно от стукачей, блатные прячут телефоны). Пошарили там, вышли, пошли куда–то – в “культяшку” или на “кухню”, но, слава богу, не в нашу секцию, так что можно было достать “заточку” (нож) и позавтракать. Потом, наконец, ушли. Но день только начался, – скорее всего, это еще не последние “веселые” приключения на сегодня...

5.9.08. 8–57

До чего же омерзительны здесь блатные, какими словами это описать!.. Наглые, тупые, самоуверенные скоты... Один – вроде бы так ничего с виду, чисто внешне, – но я внимательно посмотрел на него недавно, когда он сидел на корточках, ожидая очереди в ларек. “Жаба!” –подумалось мне. Другой – длинный и тощий, – если бы у вшей, которых тут постоянно ловят, можно было бы разглядеть “лицо”, оно в точности было бы лицом этого блатного... Третий – и по интеллекту, и по внешнему виду, и по манерам, – совершеннейшая обезьяна, шимпанзе или горилла. Человеком это назвать решительно невозможно. И из–за этой гориллы, на целые вечера забирающей себе “трубу”, моя мать, часами дозваниваясь, так и не может дозвониться (например, вчера вечером была такая история, и уже не 1–й раз).

13–35

Нет, чтобы СТОЛЬКО быдла и мрази сразу, – это же с ума сойти!!.

22–05

“За положение в лагере” они, видишь ли, беспокоятся, эти блатные твари!.. Падаль несчастная, самозванные командиры–начальнички... Выговаривали мне сегодня на своей “кухне”. А письма, значит, не дошли... Ужасно жалко и обидно, но это еще не смертельная потеря, все поправимо. А “забота о положении в лагере” у этих блатных мразей заключается в том, чтобы всегда ползать перед “мусорами” на брюхе, стелиться ниц, называть по имени–отчеству и чуть ли не ноги им целовать. И упаси тебя бог хотя бы задуматься о сопротивлении, об отношениях с “мусорами” наравне и с позиции силы...

6.9.08. 8–05

Эта зона, этот барак – просто–напросто клоака нечистот, разбойничий вертеп, где издеваются и глумятся над людьми (?), как хотят. Причем не только “мусора”, но больше их – блатные, а также эти твари и быдляки – сами друг над другом, более сильные над более слабыми.

7.9.08. 9–39

Воскресенье. Пустой день. Осталось сидеть ровно 132 недели.